Сергей Шевалдин - Артинский ярус. Круги на поверхности. Апокалипсис сегодня

– Давайте-давайте, не смотрите на меня, как будто я вся такая вербально-тактильная, я просто получаю удовольствие от общения, – прихохатывая и чуть ли не пританцовывая всем телом, проговорила Флора. – Кушайте-закусывайте, жуйте и самовыражайтесь, не ждите, когда я вам наливать начну, нечего ждать милости от природы. Эх, парни, как мы гостям-то нынче рады!

И беляши, румяные да жаром еще пышущие, порадовали, и азу случилось на славу – остренько и терпко, вкусно до безумия, и водочка на душу уютно легла, а Флора уже и гудящий самовар на стол водрузила, принесла с веранды. Федор, было, помочь ей попытался, но та махнула рукой – успокойся – и плавно с полуведерным самоваром прошествовала к столу этакой игривой павой. И не было ж в ней никакого похотливого секса, которым от прокаченных ботоксом особ за версту волокет, зато струился и облачно окутывал ее этакий чудесный флирт. Именно флирт – понятие не модное и напрочь забытое. Антикварное понятие.

– И глаз с меня не сводите, наверное, озадачились – откуда взялась такая блондинистая башкирочка? – стрельнув зеленоватыми глазами, спросила Флора. – А все от моей бабушки, ее дед с Казани привез, татарочкой она была, да татарочкой родовитой, оттого и белобрысенькой. Не все татары жгучие брюнеты. Вот в нее я и удалась, как белая ворона в нашей семье. У меня шесть братьев, я младшенькая, и все братья души во мне не чаяли, да горой за меня поднимались, если кто на меня косо глянет, или покажется им, что обидеть меня пытаются. До того меня пасли и охраняли, что замуж только в Сургуте удалось выйти. Да и то на свадьбе мужу моему братья морду набили – решили жизни поучить. Может, и поделом – не задалась у меня жизнь замужняя, да и муж потом на трассе погиб, в аварию попал. Вот такое я сокровище!

Андрей с Федором наперебой рассыпались в комплиментах и благодарностях. И, похоже, вот именно этой легкой словесной чепухи красавице Флоре как раз и не хватало. Заметно было, что купалась карагайская гурия в фонтане легкого мужского красноречия. Да и парни заметно расслабились, даже как-то полегчало слегка на душе, комфортной нежностью взбрызнуло. Пошел оттяг с откатом.

И тут взвизгнули яростно тормозящие колеса – на площадку перед кафе-столовой въехали сразу четыре авто: «гелентваген» и три «лексуса», черные и блестящие. Раскрылись дверцы и из машин выгрузилась приезжая публика, обвешенная оружием и слишком уж напоминающая каких-то братков из 90-х. Двенадцать человек в кожаных тужурках, с «калашами» -укоротами на плечах и в массивных забугорных берцах. Поводили плечами, слегка размялись после поездки и с хрустом направились в столовую. Дверь пинком открыли и сразу же:

– Есть что пожрать? Мечи на столы водку-закуску! Ваша крыша приехала!

По-хозяйски сдвинули три стола, сгрудили вокруг них стулья и расселись.

– Ну, чего там телишься, лахудра белобрысая?! – взвизгнул лысый вертлявый персонаж. – Я тебя еще с лета помню, когда откинулся да с корешем сюда побухать заехали, а ты перед нами какие-то растопырки устроила, охрану вызывала. Сейчас мы здесь хозяева и перед нами на коленях ползать будешь!

– Клиент всегда прав, – сказала Флора и направилась в сторону кухни. Андрей с Федором переглянулись.

– А ведь мы с тобой ружьишки в машине оставили, успокоились на радостях, что живых людей увидели, – пробормотал Андрей.

– Ну, кое-то с собой все же есть, – ответил Федор и снял очки, начал протирать их толстенные линзы салфеткой.

– А это что за парочка петушков-ботаников, – заверещал вертлявый. – А не ваша ли там техника с шикарной лодочкой стоит. Была ваша – будет наша. И сдуйте отсюда быстро – здесь сегодня правильные пацаны гулять будут!

Вертлявый в каком-то коверканном полуприсесте, жеманясь и кобенясь, подвалил к столику, где Андрей с Федором сидели, схватил кувшинчик с морсом и вылил его на голову Федора.

– Пошли вон отсюда, очкарики! Или белобрысой телке помогите жратву по-бырому нам на стол накидать. Глядишь, целее будете.

– Ржавый, ты лучше глянь, чего эта сучка там на кухне делает, слишком уж она копается там долго, – сказал крепко сбитый лысый мужик, явно верховодивший всей этой нагрянувшей в столовую оравой.

– Мля, да она по рации с кем-то базарит, – взвизгнул вертлявый и кинулся в сторону кухни, прихватив со столика столовый нож.

– Ну вот, нажила себе сучка проблем, стукануть кому-то решила, – ухмыляясь, оценил ситуацию лысый. – Ну, так отдерем ее счас всем хором, а потом в расход. Все умерли, так что уже не убудет-не прибавится.