Василий Попов - Мой цифровой гений. Дьявол

– Это не обязательно. – Василий сдул локон ее рыжих волос, щекотавший ему нос. – Я не публичная личность, и сам глянец для меня понятие второстепенное, первостепенно лишь само присутствие его в мире. На бумаге… в изначальном варианте.

– Я уже это поняла… – Любовь бесцеремонно залезла с ним в такси, однозначно определяя концовку вечера, своего и Василия.

– Ты ждешь каких-то объяснений? – Василий первым нарушил тишину в салоне такси.

– И я их получу. – Она в сторону смахнула вредный рыжий локон, а с ним и спутника сомнения.

– Ты излишне самоуверенна.

– Иначе я не нашла бы тебя. – Любовь с томным взглядом положила руку на его колено. – А ты бы никогда не узнал о присутствии в твоей жизни кое-кого еще. И, как ты понимаешь, я не о себе сейчас…

– И что, награда должна найти своего героя?

– Причем уже сегодня! – Она сняла очки свободной рукой, убирая их в чехол, словно готовясь к получению награды прямо в такси.

– Однако… – Василий, краснея и чувствуя позывы возбуждения, глотая слюну, отвернулся к окну.

– Трус… – едва слышно прошептала его спутница.

– Не единственный, кстати, на всей планете… – Василий рассматривал словно аппликатором резанные контуры зданий в оранжевом свете торопящегося за горизонт солнца.

Любовь, едва слышно рассмеявшись, убрала руку с его колена, перед этим больно сжав.

Она была первой после Веры. И после долгого воздержания его многое не устраивало. Мешали пота выделения обоих тел, как результат – размокание и утяжеление его собственного, скованность в движениях. Ее проклятый повсеместный пирсинг, металлом ранящий его кожу легко, как намокшую бумагу.

– Расскажешь мне о нем? – Любовь курила на балконе, ни капли не стесняясь, что сосед из окна напротив рассматривает ее неприкрытую грудь.

– Нет. – Василий вдыхал прохладный вечерний воздух, играя с одним из металлических колец, имплантированных в ее тело.

– Почему? – Она все-таки показала красноречивый жест соседу, отправляя того к невинной поливке цветов на окне. – Это же из-за женщины, верно?

– Почему ты так решила?

– Не знаю… – Она, выдохнув дым, поцеловала Василия в губы, ужасая табачным выхлопом. – Судя по напряжению в сексе, у тебя давно никого не было. Почему? Старая любовь… вероятно, мешающая этому. Образ на фото мужской. Ты смотрел на него так, как смотрят на врага. Вот я и решила…

– Не очень последовательная и не полностью собранная логическая цепочка… не находишь?

– Но она работает тем не менее. – Любовь кошкой приластилась к его отдохнувшему, но не окрепшему телу. – И я это вижу… Так что, расскажешь?

– Да пошла ты!..

– Да… но и ты… – она схватила его за руку, сминая ее, как полуиспользованный рулон обоев, и потянула в комнату, – со мной!

Василий проснулся от запахов приготовляемой пищи. Кофе. Омлет. И напевы каких-то африканских племен. Подпевала «туземцам» и Любовь. Василий отдохнул и восстановился. Тело сухое (последний душ он принял под утро) и упругое.

– С меня – завтрак, с тебя – рассказ…

– Хорошо… Может, после этого ты быстрее исчезнешь из моей жизни. – Он оглядел себя в зеркало, придирчиво рассматривая кожу лица. – Любой, даже незаметный для других изъян кажется вам бельмом в глазу.

– Не пытайся меня запугать. – Она указала на минимально сервированный стол.

И тем не менее, выслушав Василия, она выглядела испуганной, куря на балконе. Так, словно это была ее работа – курить, работа, ставшая временной отдушиной. Возвращаться в комнату Любовь явно не хотела.

«Останется на вторую смену… – Улыбнулся внутренне Василий. – Если только не кончатся сигареты…»

– Я вчера ошиблась…

– В чем же? – Василий удивлен, скрывает это в поглощении кофе, боясь быть уличенным.

– Ты не трус… – Любовь лишь в четверть оборота повернула голову в его сторону, словно обращаясь к кому-то на соседнем балконе. – Ты способен на поступок, даже на самый страшный, из-за… любви.

В ее голосе ноты восхищения и тут же сожаления, что поступок не «из-за любви к ней».

– Нет, я трус. – Василий поднялся до окончательного приличия, одеваясь. – Я, совершив его, тут же испугавшись, пожалел о содеянном, но было уже поздно. Значит, я еще больший трус. Вдвойне…

– Меньше пафоса, Василий. – Только теперь Любовь повернулась к нему. В глазах синяя морская печаль и укор. – Придешь сегодня?

– Нет.

– Будешь искать ее?

– Ее мне уже не найти… Утратил безвозвратно. Буду искать его.

– Удачи. – Взглянув на него напоследок, она с грустью опустила глаза. – Я буду тебя ждать…