Василий Попов - Мой цифровой гений. Дьявол

Нажала на перезвон, но тут же, испугавшись, отключилась.

«Где же ты, Василий?!»

Любовь сама не могла объяснить себе: почему он, Василий? Вялый, невзрачный, вечно бледно-желтый в зависимости от освещения. Инертный, что в жизни, что в постели…

«Да просто никакой. Ох, мама, почему же он?!»

В полночь, когда он ушел, она объяснила себе этот выбор доведением собственного одиночества до критической точки. Когда уже все равно, что и кто… и даже как. Но, анализируя ранний собственный интерес к нему как к персоне – поиски анкеты, информации в соцсетях, отстраненное любование им в галерее… Фото в различных ракурсах. Удивление от его непроявления на цифре. Что-то мистическое присутствующее в нем притягивало ее, да что там (!), тянуло к нему. И это мгновенное прикосновение человека, наблюдающего за Василием, или демонического существа, присутствующего в жизни Василия и на кадрах с ним…

«Так вот откуда ноги растут! Тебе нужен не Василий, тот, другой, ты ищешь встречи… А для чего? Схожесть с тем образом существа из детства, что оттолкнуло тебя в метро… унося родителей в могилу… Его необъяснимая запредельная сила?..»

Хлопок входной двери напрягает тело и бросает ее в дрожь.

– Василий?! – Она, трясясь от ужаса, выходит в коридор.

Никого. Еще хлопок – уже окно. Еще один. Взгляд в гостиную – балкон. Стук в дверь входной уже за ее спиной. Скрип несмазанных петлей, разворот – на пороге он.

Василий шаг за шагом утопал в тумане молока. Колени картоном подминались, ища рефлекторно холм или яму под ногами. Ветки и вылезшие из земли корни цепляли за голени, препятствуя его ходьбе. Василий шел, не прислушиваясь к эху перешептываний за спиной. Отдаленно крикнул спящий на кресте филин. Поворот головы. Филин и на самом деле спал, а его крик словно прилетел из ниоткуда.

Разросшийся кустарник не пускал к входу храма. Пустив все-таки, в итоге, пружиня, подтолкнул. Снова ёкнул колокол, словно живое существо икнуло. Сорняк, разросшийся на стенах, образовал путаницу из стеблей и сухих листьев на входе. Василий принялся распутывать клубок, мешающий его продвижению.

Донесся, кажется, звонок. Рингтон, такой на телефоне его новой знакомой. Он даже оглянулся в поисках Любови. Сигнал, испугавшись его оборота, затих. Шепот из леса роботизированно сказал, что абонент не в зоне доступа. Донесся слабый звон бокалов. На незнакомом диалекте тост.

Василий шагнул в проход. Плющ, как и кустарник ранее, толкнул вперед, впуская в недра храма.

Войдя, он сразу ощутил подлог. Нет, не в интерьере – всё, казалось бы, и было так, как обычно в церковном быту и атмосфере. Подставки под свечи, лики и алтарь, священное распятие… запах масла, воска, дымящего кадила и тремор от посещения святого места; он вместе всегда с Василием входил, являясь частью неотъемлемой его как существа.

Но что-то все-таки не так. Светло! Хотя не зажжено ни одной свечи и за стенами далеко не день. Тени на полу… Василий задирает голову наверх. Вот оно! Небо освещено луной и мириадами звезд. Таким залюбуешься, открыв свой рот, даже не являясь и намеком на эстета. Захочешь рифму подыскать поэтом.

Над неровно сломанными стенами – небо. Прозрачное, как стеклянное волокно. Переливается лучами звезд…

Василий, еще будучи начинающим журналистом, однажды вел репортаж из астрономического центра. Знакомя читателей с достижениями ученых в изучении звезд, планет и неба. Описывал их внезапный «неземной» прорыв – открытие планеты-двойника в нашей «маленькой» Солнечной системе.

Как сейчас он помнит ответ одного из астрономов на его – Василия – вопрос: что он видит там, в небе?

– А ты взгляни – и сам все поймешь!

Василий с дрожью припал к телескопу, к их гордости – к разработке последних технологий. Он прилип надолго к небу, казалось, он прочел в небе и что-то для себя. Послание незамысловатое, простое, но в тот же момент не имеющее к нему никакого отношения…

Посмотрев на астронома, он смог только невразумительно начать, тот оборвал его:

– Молчи, ты все равно не сможешь описать… – Ученый в руках протирал какой-то оптический прибор. – Но одно – главное – ты должен из увиденного уяснить. И на предыдущий свой вопрос ответить тем же – уясненным.

Василий поморщился вязкой неясности услышанного, но тем не менее заговорил:

– Небо… каждому свое… – Он подбирал куда-то девшиеся из небогатого и без того собственного лексикона слова. – В нем информация заложена индивидуально. Но то, что я прочел, мне кажется… это уж точно не моё?..