Роберт Маккаммон - Жизнь мальчишки

Вокруг нас бурлила и клокотала вода. Я вынырнул на поверхность, и следом появилась голова Гэвина, который хватал ртом воздух, что-то истошно крича. И тогда я тоже завопил во все горло.

– Помогите! – надрывался я. – Кто-нибудь, помогите нам!

В комнату ворвался луч фонаря и, скользнув по взбаламученной воде, ударил мне в лицо.

– Кори! – раздался голос, в котором слышался упрек. – Я велела тебе не сходить с места!

– Гэвин? Гэвин? Где ты?

– Господи боже мой! – ужаснулась мама. – Чем тут так воняет?

Вода в комнате перестала бурлить. Я догадался, что Старый Мозес уже не сможет воспрепятствовать воссоединению двух матерей с их сыновьями. Дохлая рыба плавала в вязкой коричневой жиже, но мама не обращала на это никакого внимания – ее взгляд был прикован ко мне.

– Я надеру тебе задницу, Кори Маккенсон! – закричала она, пробираясь в дом вместе с Нилой Кастайл.

Но когда они угодили в плавающую в воде массу, исторгнутую из желудка монстра, по возгласу, который издала мама, я понял, что она больше не помышляет о порке.

Будем считать, что мне повезло.

Никто из моих друзей, конечно, мне не поверил.

Дэви Рэй Коллан посмеялся надо мной, качая головой, и сказал, что он при всем старании не смог бы выдумать лучшей истории. Бен Сирс с сомнением взглянул на меня, видимо думая о том, не слишком ли много в последнее время я смотрел в «Лирике» ужастиков. Джонни Уилсон некоторое время размышлял над моим рассказом в своей замедленно-обстоятельной манере, после чего высказал свое мнение:

– Нет, это невозможно.

– Но я говорю правду!

Я сидел вместе с друзьями в тени, на крыльце моего дома. Стоял ясный день с прозрачно-голубым небом.

– Клянусь, все так и было!

– В самом деле? – переспросил Дэви Рэй, самый язвительный и остроумный среди нас, мастер сочинять потрясающие истории.

Подняв свою рыжеватую голову, он взглянул на меня бледно-голубыми глазами, в глубине которых всегда таился заразительный смех.

– И почему же, интересно, Старый Мозес не сожрал вас? Неужели он испугался метлы , которой ему угрожал такой дохляк, как ты?

– Не знаю, – ответил я запальчиво. – К сожалению, в тот день я не захватил с собой лучевое ружье для истребления монстров. Но все произошло именно так, как я рассказываю, и если ты спросишь…

– Кори, – тихо сказала мама, появившись в дверях, – думаю, вам пора прекратить разговоры на эту тему.

Так я и сделал, поняв, что имела в виду мама. Нет смысла заставлять кого-то поверить в то, во что он не хочет верить. Например, я чувствовал, что мама тоже не приняла всерьез мою историю, хотя и Гэвин Кастайл, торопясь и путаясь, рассказал обо всем своей матери. Кстати говоря, мистер Торнберри поправился. Он по-прежнему был жив, и с каждым днем сил у него прибавлялось. Насколько я понимал, он собирался еще не раз сводить своего Гэвина на «Песенки с приветом».

Думаю, друзья скорее поверили бы мне, если бы имели возможность понюхать мою одежду, до того как мама выбросила ее на помойку. Свою дурнопахнущую одежду она тоже выбросила. Отец молча выслушал мой рассказ и только покивал. Он сидел, держа перед собой руки с забинтованными пальцами и ладонями, на них от многочасовой работы лопатой вздулись огромные волдыри.

– Единственное, что я могу сказать, – проговорил отец, – на свете существуют такие вещи, которые нам не понять, будь у нас хоть сто жизней. Слава богу, что и ты, и мама остались целы и что во время наводнения никто не утонул. А как у нас насчет обеда?

Прошли две недели. Апрель остался позади, наступили солнечные майские деньки. Река Текумсе, напомнив нам, кто здесь главный, преспокойно вернулась в свои берега. В четверти домов Брутона жить стало невозможно, это относилось и к дому Нилы Кастайл. Вот почему со стороны Брутона почти круглые сутки доносился визг пил и стук молотков. Одно было хорошо после дождей и паводка: стоило только пригреть солнышку, и Зефир захлестнуло половодье весенних цветов. Зеленели лужайки, жимолость резко пошла в рост, заросли кудзу покрывали холмы ровным ковром. В двери уже стучалось лето.

Мое внимание полностью поглотила подготовка к выпускным экзаменам. Я никогда не был силен в математике, однако именно по этому предмету мне требовалось получить хорошую отметку, потому что иначе мне пришлось бы – от одной мысли об этом я чувствовал, что задыхаюсь, – посещать летнюю школу.

В часы отдыха я часто размышлял о том, каким образом мне удалось одолеть Старого Мозеса простой метлой из стеблей кукурузы. То, что мне с первого раза повезло угодить чудищу прямо в глотку, выглядело просто удачей, а о том, что иначе могло бы случиться, страшно было и думать. Однако здесь сыграло свою роль и то обстоятельство, что Старый Мозес, существо огромное и злобное, был похож на деда Джейберда: он мог лихо загнать беззащитную дичь, но одного укуса осы оказывалось достаточно, чтобы обратить его в бегство или заставить уплыть, как в нашем случае. Старый Мозес был трусом, – наверно, он привык пожирать тех, кто не способен дать ему отпор: зубаток, черепах и насмерть перепуганных собак, отчаянно бьющих по воде лапами в тщетных попытках спасти свою жизнь. Получив метлу в глотку, Старый Мозес сообразил, что где-то неподалеку, на дне реки, есть более легкая добыча – прохладный илистый банкетный зал, где никто не посмеет ему сопротивляться.