Nick Bachman - Seattle Overdrive

На шезлонге в одиночестве разлеглась Мишель. Была там одна – странно. Я набрался смелости и решил подойти:

– Привет, как ты? Почему одна тут?

– Всё хорошо, смотрю на звёзды. Просто устала от людей. Решила побыть в тишине, – сказала Мишель очень спокойно и размеренно. Слова текли и пелись, а не просто проговаривались.

– Тут их почти не видно, мы же в городе… Да и тучи, вон всё заволокло, – говорил я, словно робот-разрушитель всякой романтики и красоты. Ещё и лицо нахмурил, как полицейский, учуявший запах каннабиса в машине.

– А ты романтик, я прямо покорена, – сказала Мишель ещё тише и отрешённее, чем раньше.

– Извини. Подкаты – не моя тема, – пробормотал я, чувствуя вербальное поражение.

– Ничего. Я слышала, ты музыку пишешь?

– Это громко сказано – а вообще, есть такое дело. На досуге. Ничего особенного…

– Сыграешь мне? Я бы хотела послушать, всё же в Сиэтле отличные музыканты, но лучшие, правда, в Абердине.

– Не сегодня, я совсем не в форме. Шумно и вообще время неподходящее. В следующий раз. Слово скаута, правда, я им никогда не был, – говорил я, пытаясь всячески улизнуть от темы.

– Ладно, я напомню потом обязательно – не отвертишься.

– Ха, – ухмыльнулся я. – Хорошо. Ты где-то сейчас учишься? Работаешь?

– Учусь на юриста – думаю, это моё. Не работаю пока, но ищу. А сам?

– Раньше на журналиста учился. Ушёл после первого курса, – тут я почувствовал стыд и ещё большую скованность. – Решил, что мне оно не нужно, у меня другая дорога. Учёба в принципе не моё – направление не имеет значения. И не работаю, ужас какой-то…

– Решил всё поставить на эту свою дорогу – не боишься? Как без образования-то?

– Наверное, нет. Кто хочет, тот найдёт, не знаю, что лучше подходит? Или что там обычно люди говорят? Скорее, мне просто не хотелось учиться. Сильно ограничивает это всё, если бы я себя видел кем-то и ради этого учился – то понятно, а так я себя больше никем не вижу, зачем себе задницу надрывать, собственно? Хотя идеи есть, даже планы.

Я решил не стоять над душой и расположился на шезлонге рядом, закурил сигарету, а Мишель продолжала:

– Круто, я бы так не решилась, да и у меня нет больше идей помимо учёбы. Если выбор между образованием и ничем – то ответ очевиден. Может, как-нибудь увидимся вдвоём… А, Мар? Так ведь тебя друзья называют?

– Да, так. Конечно, давай увидимся, как время будет, – говорил я и делал вид, что мне всё равно, наверняка слишком переигрывая. Только потом это понял, как обычно, впрочем.

– Ага. Пойду я домой, уже поздно. Спать у тебя тут, судя по всему, негде будет. А если и будет где – то приставать будут или ограбят… Сброд у себя ты собрал отменный, – говорила Мишель, поправляя волосы, – Особенно этот, как его… Джейк? Сидел и пялился.

– Они все хорошие. А тот, который пялился, вообще мой любимчик.

– Всё с тобой ясно, ладно, пока… Увидимся.

– Хорошо, пока, – попрощался я, провожая Мишель глазами, но аккуратно, чтобы не быть как Джейк.

Ещё немного полежав и ощутив странное чувство отупения, я решил вернуться в дом и увидел, как он изменился за двадцать минут моего отсутствия: на полу валялись стекляшки, стол лежал ножками вверх, за диваном кто-то спал или уже сдох – чёрт его знает; люди выдавали невиданные движения – как только это у них выходит? Не люблю танцевать – чувствую себя бревном; иногда мне кажется, что я самый непластичный человек на земле. Так вот. Было очень шумно, громко играла музыка, кто-то орал на втором этаже – неудивительно, что сосед зло смотрел из окна; как он ещё не застрелил меня из своего ружья, прокравшись ко мне в комнату в одну из ночей? Творился полный погром и хаос, который неизвестно как потом ликвидировать. Ну да ладно, ночь ещё не подошла к концу, не стоит расстраиваться заранее. Когда не знаешь, что со всем этим делать – стоит выпить, – так говорил мой дед, пока пьяный не перевернулся на лодке во время рыбалки и не утонул.

Тут я увидел Линду, заметил её по ярко-рыжим волосам.

– О, Линда, дорогуша, как дела? Я тебя не видел, давно тут?

– Привет, Мар, недавно. Дела хорошо – только есть охота, ужас как. У вас тут столько всего и ничего из нормальной еды – одна варварская пища. Ты умрёшь от закупорки сосудов или диабета в мучениях, если продолжишь так питаться.

– Это да. Есть сосиски, недавно с гриля; пиво, чипсы. И… мне совершенно нечего тебе предложить, – сказал я, расхохотавшись.

– Никакой ответственности, но не мне тебя учить. Марлон такой Марлон, – сказала Линда свысока.