Роб Гроул - Дейлекронт - дитя чернильной течи

Как только первые лучи солнца поднимались над Нильшертом, Кенваль уже стоял на ногах. Он сам, без помощи прислуги, одевал свой тёмно-синий кафтан, с вшитыми драгоценными камнями и до блеска вычищенные гладкие туфли из кожи латмира. Коротая время, пока все проснуться, он бродил по огромному дворцу разглядывая картины, которые висели на каменных стенах, или выкованные в кузнице крепости орудия: двуручные мечи, кинжалы, алебарды. Эстетика войны серьёзно привлекала его внимание. Он постоянно представлял, как вырастет и будет участвовать в огромных баталиях, всегда оставаясь победителем. Кенваль остановился около меча своего деда и пристально всматривался в него. На широкой рукояти была выпаяна надпись, которую молодой наследник никак не мог прочесть. Он повернул голову параллельно ей, но это ему не помогло. Его внимание перекинулось на лезвие, которое как зеркало отражало в себе предметы материального мира. Длинное, гладкое, переливающееся. Он поднял правую руку и дотронулся подушечкой указательного пальца острия. Лёгкое касание не спасло его от участи – небольшой порез начал кровоточить. "Настолько острое…", – подумал Кенваль.

– Не стоит этого повторять, – раздался голос позади него.

Кенваль обернулся и увидел перед собой Гальдемара – своего учителя. Старичок уже преклонного возраста, с длинными волосами, и широким лбом. Он без осуждения и эмоций смотрел на своего ученика, сведя руки за спиной.

– Я хотел только проверить.

– Знаешь чей это меч? – спросил Гальдемар.

Мальчик молчаливо вертел головой. Учитель подошёл поближе и немного наклонился, вглядываясь в артефакт.

– Царя Фейлона. Твоего дедушки.

Кенваль продолжал слушать рассказ не перебивая.

– Говорят, что раньше земли Нильшерта простирались до самого Версаха и Аскории. Во время своего правления Фейлон был одержим идеей большого государства и верно следовал своей цели. Он захватывал один клочок земли за другим, пока половина Дейлекронта не было под его владением. Но с его смертью ушли и его стремления. Нильшерт ослабел, а потом и вовсе стал крестьянскими землями, полными земледельцев, но не имеющих воинов.

– Но почему? – с круглыми от удивления глазами спросил Кенваль. – Разве отец не хочет править всеми?

– Со временем люди поняли, что война губит не только проигравших, но и победителей. Она приносит вред всему человечеству. Но похоже это дошло только до жителей Нильшерта…

– Но мы же даём отпор тем, кто пытается захватить наши земли?

– Несомненно, но сколько мы так продержимся? Постоянно отражая атаки врага, мы истощаемся как государство, как общество. Для того чтобы развиваться необходимо бросить все силы на поднятие культуры. Но войны этого не позволят.

– Что же делать? – вновь озадаченно простонал Кенваль.

– Когда я найду ответ, я тебе обязательно сообщу. А пока нам нужно заниматься твоим образованием.

Гальдемар взял своего ученика за руку и отвёл в обучающую комнату. Кенвалю легко давались все дисциплины. Он хорошо считал, причём делал он это исключительно в уме. Никакая бумага не нужна ему была для получения ответов. Однажды он посчитал площадь всех земель дворца, ещё один раз количество окон крепости. Каллиграфия была, наверное, единственным в чём он постоянно испытывал неудачи. Буквы он прописывал с трудом, неровные, разных размеров. Они все словно плясали на просторах страниц, что очень забавляло Гальдемара. Сам же Кенваль был постоянно зол оттого, что не может преуспеть во всём сразу. Желание показать себя, всегда было его ахиллесовой пятой.

Кенваль резко двигал кистью по бумаге перед собой и пытался рисовать буквы. Гальдемар заметил игривость и импульсивность своего ученика.

– Твоя рука, – произнёс Гальдемар.

Мальчик оторвал взгляд от тетради и посмотрел на учителя.

– Ты делаешь слишком неаккуратные и резкие движения. Нужно их чувствовать и округлять. Перо очень лёгкое, а по листу всё скользит. Управляй порывами, где нужно давай им волю, а где необходимо ограничивай себя и удерживай их.

Выслушав совет, Кенваль вновь приступил к письму. Но ничего не изменилось. Чернила всё также летали из стороны в сторону. Мальчик огорчённо положил перо на стол и опустил голову.

– Ничего. С первого раза ни у кого не получается. Главное постоянно практиковаться и стараться.

Терпение Гальдемара всегда поражало молодого царя. Он восхищался своим учителем и каждое мгновение, проведённое с ним, доставляло ему удовольствие. Добрый прищуристый взгляд, густая расчёсанная борода, морщинистый лоб – он был ему словно родной.