Марьяна Романова: Стая

– Так это вы меня звали? Вы и есть тот Волкодлак? – Я сам не верил, что задаю этот вопрос. Двадцатый век, космические корабли бороздят небесное пространство и все такое.

Вопрос старика насмешил. Смех у него был молодой, задорный и искренний. Отсмеявшись, он рукавом вытер слезы в уголках глаз и ответил:

– Конечно нет. Я не уверен, что могу говорить с тобой откровенно. Для большинства людей моя история звучит как психиатрический анамнез.

– Не для меня, – мрачно ответил я. – Если бы вы только знали, что я пережил за эти недели. Когда мы пытались вас найти.

– А я знаю, – Федор мелко рассмеялся как китайский сенсей, разыгравший нерадивого ученика. – Никто не может следить за мною так, чтобы мне не стало об этом известно…

– Значит, вы и есть тот самый Федор? Тот, кому подчиняется Стая?

– Я – действительно Федор. Но Стая мне не подчиняется. Я всего лишь Хранитель. Я даже не волк. Я никогда не проходил посвящения. Все мое дело – искать свободных и давать им то, чего они так жаждут… Но это не так важно. Ты искал меня, а я выжидал момент, чтобы поговорить с тобой.

– Со мной?

– Именно с тобой. Потому что есть шанс, что ты меня поймешь. В случае с твоим… хм… товарищем такого шанса нет.

– Он просто хочет спасти свою дочь. – Я вытянул из пачки еще одну сигарету. Уцепился за нее, как будто внешней поддержки искал.

– И я хочу спасти его дочь, – мягко ответил старик. – Ты даже не представляешь, что вы наделали.

– Мы? – возмутился я. – Мы всего лишь оберегали бедную девушку от психушки. А вот до какого состояния довели ее вы! И ваша так называемая Стая!

Мне пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы унять рвущуюся наружу агрессию. Федор словно мои мысли прочитал – вытянул руку в предупреждающем жесте.

– Ты сначала послушай, что я тебе расскажу. Просто послушай несколько минут. Люди всегда торопятся принять решение. Иногда всего одна минута может все изменить.

– Отец никогда не рассказывал мне сказок, когда я был ребенком. Он вообще почти не обращал на меня внимания. Иногда мне было это обидно – у других отцы и на рыбалку своих брали, и в лес, и строить-столярничать учили. А мой вел себя как коммунальный сосед. И не поговорит толком, а если обратишься к нему – отмахнется, а то и прикрикнет. Раздражали его дети. Раздражало внимание. Отец никогда не рассказывал мне сказок – в те годы, когда я этого хотел. Но однажды настал день, когда он усадил меня напротив и рассказал о Великом Волке. Я был уже взрослым. У меня была своя жизнь, в которой не оставалось места для отца. Мне не были нужны его странные мрачные истории. Я не хотел знать ни о каких волках. Но он рассказал – и с тех пор моя жизнь изменилась. Никакие мои мечты больше не имели значения. Я стал Хранителем – также, как мой отец, а до того – мой дед. Я почти перестал общаться с другими людьми – на много-много лет. Почерневшая икона с изображением волка стала моим единственным собеседником и другом. А моей жизнью стала Стая. Но все началось с Великого Волка. Это была необычная сказка. Когда я впервые услышал ее от отца, я не понял ни единого слова. Отец сказал, что это не так важно. Мое дело – запомнить все, а дальше – прожитый опыт со временем поможет все это принять и осознать. Так я и сделал. Запомнил каждое слово. И если меня разбудить посреди ночи, я смогу повторить эту историю точно так же, как рассказал ее отец. И вот что странно. Отец мой был обычным деревенским мужиком с пятью классами образования. Он читал по слогам и считал в столбик. Он не читал тех книг, которые впоследствии скрасили мое одиночество. Иногда я думал – откуда он взял такие слова? Кто ему все это нашептал? За кем он повторял? С каким мудрецом ему довелось тайно пообщаться, чтобы выпустить эту сказку в мир? Я – Хранитель, и отец мой называл себя Хранителем. Возможно, эти слова – плод не его фантазии, возможно, ему просто передали их на хранение. А он потом отдал их мне. Я передам тому, кто назначен будет следующим. Ты не моей крови. Ты – не волк. Но сейчас их услышишь именно ты. Каждую сотню лет на земле рождается Великий Волк – освободитель мятежных душ. Он – не человек и не животное, это древний бог, которого средневековые теологи заключили в свои лживые демонариумы. Бог жестокий и кровожадный. Однако тем, кто чист душой, он может даровать полную свободу. Свободу от всех иллюзий и ложных чувств. Как будто бы душу обглодать, чтобы не осталось в ней ни злости, ни ревности, ни собственничества, ни жадности, не лени, ни ярости, ни страстей – одна только первоматерия, одна только чистейшая и безусловная любовь. Потому что любовь – и есть первоматерия каждой рожденной души. Каждая душа приходит на землю чистой, с одним лишь намерением – любить и получать любовь. Рожденный ребенок не видит разницы между собою и остальным миром. Он просто купается в океане любви, и все для него – лишь частности этого океана. Дети чутки и чувственны, им ведомы простые истины, им видимы сакральные взаимосвязи. Однако ум их не развит, а опыт – не приобретен. Есть те, которые всю жизнь не растрачивают это чистое детское состояние, пренебрегая всем тем, что предлагает окружение. Таких называют юродивыми или блаженными. А всех остальных общество начинает подтачивать под свои удобные схемы. Пятилетняя девочка наряжается в мамино платье, вертится перед зеркалом и точно знает, что она – прекрасная принцесса. Но пройдет каких-то жалких три весны – и вот она уже начинает сравнивать себя с подругой. А вдруг у нее коса тоще, а вдруг – румянец ярче, а вдруг – принцесса она, а я – просто подданная фрейлина? Мир распадается на осколки. Еще недавно он был целостным океаном, и вот теперь человек больше не видит этого единого организма. Он видит себя и всех остальных, он не понимает, что все на свете люди – это суть одно. Так и происходит падение из Эдема. Юродивый не сможет выжить в обществе. Он доверчив и беззащитен. А вся дрянь, которая накапливается в нас с годами, – у нее прежде всего защитная функция. Чтобы выжить, человек должен быть подозрительным. При встрече с кем-то другим в первую очередь не чистую душу видеть, не то общее, что объединяет всех людей – любовь, а весь тот социальный потенциал, который этот встречный может тебе принести. Будет ли этот человек для тебя выгодным или опасным. Мы должны охранять семью, и ревность – цепной пес, тупая злая сила, которая громким лаем предупредит о вторжении чужака. Мы должны продолжать род, поэтому влечение и жажда так часто туманят наше сознание. Мы должны защитить наш дом – поэтому при появлении чужака испытываем недоверие и агрессию. Мы не должны рушить привычный мир, поэтому вместо того, чтобы идти к простой истине, так часто занимаемся бессмысленным самокопанием. Зацикленность на своих чувствах, эгоизм, поиск людей и обстоятельств, которые создадут для нас комфортный мирок. Хотя на самом деле ничего и никто не может обеспечить человеку покой и счастье, кроме него самого. Преодолеть все это – значит вернуться в Эдем. Обрести потерянный рай. Можно работать над этим годами, убеждать себя при помощи мудрых книг, контролировать каждую мысль. А можно – просто позвать Великого Волка, с чистым намерением стать свободным. Волк появится и объест с твоей души все то, что мешает тебе переживать то единственное состояние, для которого ты и предназначен. Любовь. Любовь именно как состояние, а не как чувство. Чувство ведь – поверхностно, оно зависит от внешних обстоятельств. Великий Волк лечит одним своим присутствием. Достаточно, чтобы он просто посмотрел тебе в глаза, и все встанет на свои места, и на одну секунду ты познаешь мир таким, какой он есть на самом деле. А дальше – твое дело вспоминать это состояние и перестроить всю свою жизнь согласно ему. Но случаются смутные времена – когда один Великий Волк уже умер, а следующий – еще либо не рожден, либо не нашел себя. Тогда искатель может обратиться к его свите, его Стае. У Великого Волка есть братья и сестры по крови. Люди-волки. О таких людях слагали легенды на любой земле. Кто-то называет их оборотнями, кто-то – волкодлаками. Человеком-волком может стать теоретически любой. Но лишь у немногих душ есть силы, чтобы пройти этот путь до конца. Начинается все просто и грязно – человек должен разбудить в себе волчью кровь. Почувствовать то, что чувствуют волки, соединиться с лесом, испытать этот особенный зовущий голод, увидеть волчьими глазами полную луну, почувствовать, что это такое – когда рядом с тобою пульсирует чья-то ароматная свежая кровь. Это несложно. Но многие зависают на этой стадии. Так и остаются полуоборотнями. Именно про них рассказывают в деревнях страшные сказки – о том, как волк, который на двух ногах ходит, утащил младенца из люльки или напал на заплутавшего странника. Большинство из них так и будут жить двойной жизнью – не то неприкаянные потерявшиеся люди, не то голодные кровожадные волки. Но все-таки есть еще кое-что, отличающее их от человека – они нутром чуют фальшь и гниль. Если позвать таких волков в темную луну, они могут помочь тебе освободиться от ложных чувств, мешающих твоему развитию. Но если ты позовешь их и выяснится, что ты не готов к такому преображению, что есть нечто, за что ты цепляешься, что боишься потерять – неважно, деньги ли это, здоровье, красота и молодость, социальное положение – тогда горе тебе. Волки набросятся всей стаей и сожрут твою плоть. Когда я увидел эту девушку, Алену, мне показались знакомыми ее глаза. Я их встречал много раз раньше, это было узнавание. Я сразу не понял, где мы виделись. А потом как будто молния в самое темечко ударила – это были глаза Волка с моей священной иконы. И тогда я открыл для нее двери. И она смело пошла за мной. Это было не случайно – сама Алена была обычной девчонкой, но душа ее тоже меня узнала. Великий Волк узнал Хранителя и спустился в его храм. Все, что ей оставалось – нащупать в себе этого Волка. И у нее почти получилось. Она легко прошла тот ритуал, за который многие из нас расплачивались жизнью. Ей все давалось естественно и просто. Оставалась одна-единственная ночь – и тогда я бы объявил остальным, что чудо свершилось, Великий Волк обрел тело для своего воплощения. Алена ничего об этом не знала, но нутром чувствовала. Это была ее судьба. То, зачем она пришла в этот мир.