Марьяна Романова - Стая

«Даже компас не догадалась взять с собой, дурочка!»

Наконец она почувствовала, что силы окончательно покинули ее – ноги заплетались, заныла поясница, сбивалось дыхание. И женщина решила, что это место и станет финалом ее опасного безрассудного приключения. Здесь она и сделает то, о чем ей рассказывали. Здесь позовет на помощь волков.

Она немного посидела на холодной траве, успокаивая мысли и стараясь не обращать внимания на звуки вокруг. А потом встала на четвереньки, подняла голову к звездам, вытянула шею и завыла – очень тихо, словно пробуя возможности голоса на вкус как гурман пробует драгоценное вино. Ей понравилось. Даже настроение сразу поднялось по невидимому термометру – от внутренней Антарктиды к самому экватору. Ей сорок пять лет, у нее квартира почти в самом центре, долги по коммуналке, незалеченный цистит и сбежавший любовник, а она стоит посреди глухого леса, совсем одна, и воет в небо. Голос ее становился все громче. Она целиком отдалась этому вою, растворилась в нем. Исчезли все мысли, проблемы и сомнения, даже как будто бы исчезла она сама. Только этот протяжный тоскливый вой и остался.

Сколько времени так прошло – она не смогла бы сказать. Когда чем-то увлечен, время почтительно замирает в прихожей. Но вдруг она поняла, что голос ее сливается с другими голосами. Она не одна в этом лесу! Есть кто-то еще, и даже не один. Другие голоса воют с нею в унисон, как будто бы поют хвалебную оду этой влажной прохладной ночи, этому уходящему лету, этому темному небу над лесом, этой жизни, в которой есть только голод да потуги ненадолго его заглушить.

«Волки, это пришли волки! Это всё правда, меня не обманули! Волки пришли за мной!» – в ней не было страха и тревоги, одна только радость.

Будет праздник! Будет пиршество! Лесной пир в ее честь!

Зашуршали ветки, совсем рядом. Женщина почувствовала прикосновение холодного носа к своей руке. Они подошли незаметно. Их было много, целая стая. Они не выглядели опасными, они пришли к ней как к своей сестре. Крупные серые волки с удлиненными мордами, широкими мощными холками и блестящими умными глазами. Смотрели на нее и как будто бы понимали все. Знали, зачем она пришла. Были готовы принять ее. Инициировать.

Внутри у нее все замерло от переживания торжественности и волшебства момента. Вот что значит полное слияние с природой. Слабая женщина и стая волков – и нет никакого страха и чувства опасности. Волки ее не трогают, потому что она стала своей, стала как они.

Женщина вспомнила, что нужно делать дальше. «Накорми волков своим телом! Не бойся, больно будет только один момент. Если намерения твои чисты, они заберут только то, что тебе мешает. Но это подходит лишь тем, кто не цепляется в этой жизни ни за что. Если допустишь хоть толику лицемерия и лукавство, будешь разорвана в клочья!»

Она достала из рюкзака охотничий нож – лезвие тускло блеснуло в темноте. Человеческий инстинкт самосохранения силен – трудно без подготовки нанести своему телу намеренный урон. Она глубоко вдохнула, как перед прыжком с вышки в холодный бассейн, и провела лезвием вдоль по руке, открывая вену. Сначала одна рука, затем другая. Кровь казалась горячей как кипяток. Ее было так много – реки черной густой крови. Раскинула руки – как медитирующий монах, закрыла глаза и с улыбкой предложила себя стае.

Вот моя кровь – теперь она ваша.

Возьмите мое тело – теперь оно ваше.

Вот моя нежная шея – сомкните на ней зубы.

Вот мой беззащитный живот – вскройте его.

Я вся ваша, заберите меня насовсем!

У женщины закружилась голова, перед глазами плясали разноцветные огоньки, как будто бы лесные феи вдруг вздумали показать ей, где сокрыт купальский клад. Будоражащий запах крови – нутряной, металлический, сладкий. Телесная слабость. Полуобморок, сулящий ранее неведомое блаженство.

И вдруг резкая боль вернула ее к реальности. Ее опрокинули на землю – женщина открыла глаза и увидела оскалившуюся волчью пасть прямо у своего лица. Из пасти пахло гнилью. Она вскинула руки, пытаясь защититься, но зубы другого волка сомкнулись вокруг ее запястья, и она сначала услышала треск ломаемой кости, а потом уже почувствовала боль. Боль была везде. Волки были везде. Мир состоял из волков и этой боли. Женщина была совсем одна в глухом лесу, и ее ели заживо, и она ничего не могла с этим сделать. Силы кончились быстро. Боль тоже отступила. Последним, что она увидела, было высокое небо над ее головой – с одной стороны темно-синий бархат, а с другой – серый шелк с розовыми нитями. Занимался рассвет.