Ирина Яновская - Симфония света. Сборник рассказов

– Никогда, слышишь, никогда не смей об этом думать! На этой мысли он открыл глаза.

Совершенно очевидно, что заснуть больше не получится. Он глянул на часы, 05:05, рано. И мысли его опять побежали неудержимым водоворотом.

А что, собственно, меня так расстраивает? Что мучает? Почему такая необъяснимая тоска? На эти, и массу других вопросов, которые роились в его голове последнее пару лет, никак не находился нужный ответ.

В голову пришли воспоминания. Вот он мальчишка, гоняет в футбол, вот отдыхает с родителями на море, первая драка, первая влюбленность…все как у всех! Выпускной, школу не любил, учиться тоже, но все-таки аттестат о среднем образовании получил. Дальше, дальше…он прокручивал свою жизнь, как заезженную кинопленку, уже не первое утро. Иногда, просыпаясь среди ночи от неприятных снов, вновь погружался в свои воспоминания. По сути, он жил этими воспоминаниями. Тогда была у него цель, он точно видел ее и знал как ее достичь.

Как же хорошо тогда ему жилось! Как хорошо было ни о чем не думать, не размышлять, а просто вставать каждое утро и делать дело, которое приносило ему именно тот результат, о котором он мечтал.

Теперь мысли его заняли воспоминания о Вовке.

Вовка Шмелёв, по кличке Шмель, учился на отлично, да что там учеба, он во всем был первым. Мальчишка, как говорится, с характером, если чего-то не получалось – упорно этого добивался, со временем, конечно, но всегда и всего! Именно у него он научился ставить цели и достигать их.

Они не то, чтобы дружили, скорее приятельствовали. И это давало право немного завидовать ему. Другу завидовать плохо, а приятелю вполне можно.

Вот тогда и был построен план жизни. Сейчас он кажется простеньким, может даже, глупеньким, но тогда… он тянул на целый проект.

Выучиться, получить не просто профессию, которая нравится, а именно ту, на которой можно хорошо заработать. Далее работать, работать, работать, открыть свое дело, купить квартиру, машину, дачу, потом жениться, потом дети…чтобы все, как у всех!

И вот те на! Все ведь так и получилось! И мысли опять понеслись табуном, да так, что от цокота копыт заболели виски.

Почему же это все не греет душу? Где оно счастье то? Когда успел его пропустить?

Цель достигнута, а теперь ни цели, ни мечты, ни желаний даже.

– Нет, ничего не приносит радости, пора с этим со всем заканчивать! Навязчивая мысль, сидела в голове и не хотела выметаться.

У жены зазвонил будильник. Значит сейчас уже половина седьмого.

Она не пошевелилась, музыка закончилась. Но он знал, что через пять минут телефон вновь запиликает простенькую мелодию из какого-то французского фильма, и она встанет. Он знал наперед, по минутам все утреннее расписание своей квартиры. Знал каждый шаг жены и уже взрослых детей, потому что уже много лет все здесь живут по одному и тому же сценарию, или ему кажется, что все? А может это только он?

От этих мыслей его стало подташнивать. Будильник заиграл вновь, и она встала, нет, вскочила с кровати. Она вообще была бойкая, порывистая, резкая, неугомонная трещотка. А ведь раньше это ему нравилось. Почему же со временем ее плюсы для него превратились в ее недостатки. А, вспомнил, он ее больше не любит. А в нелюбимой женщине все начинает рано или поздно раздражать.

С ее подъемом сейчас вся квартира загудит, как улей. И ему бедному, надо будет подчиниться этому внутреннему семейному порядку.

– Толик, подъем! – гаркнула она ему в ухо. Хорошо, что он не спит, спросонья от такого крика можно и заикаться начать.

Она вышла из спальни, и голос ее покатился по всей квартире, она приветствовала собаку, одновременно открывая шторы и восхищаясь погодой за окном, собака пыталась ей ответить, но она уже вопила дочери, что та, в сотый раз опоздает в институт, дочь вяло отвечала ей, чтоб отстала, но она уже орала сыну, чтоб немедленно шел гулять с собакой, живодер этакий, собака мучается и сейчас прям умрет.

Вообще он иногда думал, что без ее указаний умрет не только собака, но и все члены его семьи, включая попугая. Хотя, это единственный счастливец, которому она не давала никаких указаний, почему-то еще жил.

– Толик, прошу тебя, смени это выражение скорби и печали на своем лице, – приветствовала она меня, когда я нарисовался в дверях кухни.

То есть и выражение лица у меня должно быть соответствующее ее желаниям.

– Извини, Таня, но нет повода мне с утра улыбаться.