Наталья Федюшина - Синхрогинез

Фонарь светил прямо в лицо, скользя между приоткрытыми жалюзи. Мягкий свет и не думал дарить тепло, но все равно завораживал, скользил между сознанием и пытался затронуть нить. Взгляд был прикован к простой лампочке за окном. Не хотелось перебивать его магию бледной люстрой. В комнате все оставалось неизменным. Негде шагу было ступить из-за разбросанных на полу вещей. Мама всегда просила убираться, но я вновь не послушалась. Мне нравился хаос среди порядка, словно планета в бескрайнем космосе, где все следует определенным законам. Здесь же их не было. Своего рода бунт против системы. Соберешь вещи и станешь как все. Подчинишься прожорливому монстру общества. Я никогда не думала об этом вот так, но видимо во всем был виноват фонарь. Он словно заставлял разум работать на другой частоте. Это были мои мысли, но не для меня. Вдруг лампочка стала мигать. Короткие вспышки сопровождались еле уловимым звоном. Я прищурилась, пытаясь рассмотреть, что же они хотят сказать.

Фонарь моргнул. Еще раз. И еще. Свет словно стал ярче. А потом пришел мрак. В комнате воцарился тот самый хаос.

Я посмотрела на часы на запястье. Лунное сияние освещало руку, а секундная стрелка словно замерла на мгновение и начала время тянуть, словно кролика за уши. Каждый шаг замедлился или так показалось. Дыхание сбилось. Участился сердечный ритм. Хотелось зажечь свет, но ноги оцепенели.

Что-то должно произойти.

Вдруг я спиной ощутила движение. Из-под двери в комнату просачивался туман. Он бережно касался одежды, разбросанной на полу, сумки, блокнота и тапочек. Босые ноги ощутили холод. Туман двинулся вглубь и продолжал поиски, прокрадываясь сквозь мрак. Будто хаос перестал быть пустым и обзавелся питомцем. Внутреннее чутье подсказывало открыть окно. Я дернулась. Щелкнул замок, но было уже поздно. Запах дождя наполнил ноздри, но небо оставалось ясным. Комната покосилась, и чувства исчезли, оставив после себя лишь ничто. Туман забрал даже ощущения на кончиках пальцев. Но я запомнила красные глаза в дверном проеме, а еще басистый мужской голос.

– Она здесь, – сказал незнакомец, небрежно ступая по серой кофте. – Проверьте другие комнаты. – Звук шагов прекратился, и темная фигура возвысилась надо мной. – Все будет хорошо. Мы о тебе позаботимся.

Мигрень разбудила за пять минут до будильника. Я села в кровати, чувствуя, как отделился мозг от черепной коробки и начал плясать. Солнечные лучи скользили по жалюзи, а ветер забегал в гости через приоткрытое окно.

– Доброе утро, Карен. Вновь тебе приснилась чушь. Надо выпить кофе.

Я встала, желая умереть и, спотыкаясь об одежду, направилась на кухню босиком, мысленно ругая себя, что не надела тапки. Зеркальная панель в коридоре изобразила помятый вид. Белая футболка и шорты в клеточку, будто только что достала из сушки. Каштановые волосы чуть ниже плеча сейчас выглядели короче и запутанней. Стоило быстрее привести себя в надлежащий вид и поспешить на работу. Кофемашина издала спасательный писк.

Как всегда точна. Таймер отличная штука .

Я вошла на кухню, и на холодильнике засветилась панель. Список оставшихся продуктов не радовал. Только синтезированное молоко и пара сосисок одиноко покоились на одной из полок. Их можно было разглядеть через полупрозрачное стекло, которое тут же стало серым полотном.

Где-то должны быть хлопья. Хотя вчера вроде заказывала пиццу. Не могла же ее всю съесть.

Я огляделась вокруг. Коробки видно не было. Рука потянулась к наушнику, и часы на руке засветились. В ухе зазвенел голос Джесс.

– Где тебя носит?!

– Уже еду, – машинально ответила я, доставая из шкафчика пачку хлопьев.

– Вот только не надо врать! Ты стоишь на кухне и чешешь задницу!

– Завтракаю…

– Карен! Ты должна уже проезжать возле парка Ловердон!

– Вижу статую в виде целующейся парочки с механическими сердцами.

– Карен!

– Да, помню я, как меня зовут!

Хлопья зазвенели по тарелке. Коробка осталась на столе, когда я двинулась вновь к холодильнику и закричала, упустив свой завтрак.

– Что?! Что там?! Карен, не молчи!

– Перезвоню позже, Джесс.

Часы погасли. Я оглянулась, пытаясь осознать, точно ли нахожусь на своей кухне. Носки, свисающие со спинки стула, немытая чашка на столе, полумертвый цветок на подоконнике, который все хотелось реанимировать.