Норман Райт - Чучело

– Не говори ерунды! – обозлилась Дороти и отвернулась.

– Я лишь предполагаю.

– А что плохого в усыновлении ? – удивилась я. – Разве это плохо? Мне кажется, это очень даже хорошо, когда ребенок живет в семье.

– Только вот это совсем не правда! – произнесла Дороти. – Вряд ли мистер Данкан отдает детей в семьи. Скорее всего, он просто скрывает, что здесь могут побить до самой смерти. В это мне верится больше.

– Неужели так можно обращаться с детьми? – ужаснулась я.

– С сиротами – можно, – ответила Нелли. – Мистер Генри Данкан – директор, рассказывал нам, что исчезнувшие дети отправились туда, где всегда тепло и где фрукты растут прямо на деревьях. Но мне что-то слабо в это верится. Думаю, эти дети уже умерли.

Умерли?!

– Палма как то рассказала, – вспомнила Нелли, – что подслушала разговор людей в белых халатах.

– А кто они, эти люди в белых халатах?

– Никто не знает, – уныло ответила Нелли. – Палма рассказала, что однажды ночью, эти люди забрали Беверли, а когда вернули, через несколько часов, она уже ничего не помнила. Палма говорит, что люди в белых халатах, вырезали ей часть мозга.

– Но зачем? – Я вспомнила миссис Гухтер. В ее зловещем молчании была виновата лоботомия. – Кому нужен мозг несчастной девочки?

Тогда Нелли рассказала, что здесь происходят странные вещи и если кто-то из детей начинает догадываться о них, к нему приходят люди в белых халатах и отнимают у него воспоминания. Если ребенок начинает видеть больше, чем это положено, за ним приходят люди в белых халатах и после, этот ребенок уже становится совсем другими. Он ничего не помнит. Он странно разговаривает.

– После этого, – добавила Нелли, – ребенок напоминает чучело. Мы так их и называем.

Я некоторое время молчала, но затем с моих губ невольно слетело слово:

– Чучело .

Аманда тем временем подошла к окну. Она достала из кармана пижамы маленькую книжицу, открыла ее на случайной странице и начала читать, бесшумно шевеля губами.

Нелли поймав мой заинтересованный взгляд, объяснила, что Аманда всюду носит с собой молитвослов и читает его, когда ей становится страшно или просто от нечего делать. Я склонна думать, что в данный момент открыть молитвослов, Аманду все же побудил страх, ведь всем в этой комнате, было не по себе обсуждать бесследно пропавших детей и их вырезанные мозги.

– А многих уже усыновили или удочерили ? – спросила я.

– Многих, – рассказала Нелли. – Еще вчера, на твоем месте спала Глория, а сейчас спишь ты. Советую хорошо работать, чтобы не удочерили .

Я молчала. Это из-за слов Нелли. Они угнетали меня, ведь я совсем ничего не умею делать. Временами, я помогала маме по дому. Я стирала и шила. Готовила для мамы и папы еду.

– Кем здесь работают дети? – спросила я.

– Кто-то работает в швейном цеху. – Нелли поочередно загибала пальцы. – Кто-то в прачке. Кто-то на кухне. Я советую тебе попроситься на кухню или в прачку.

– Там все занято, – сказала Берта.

– Тогда остается швейный цех, – пожала плечами Нелли. – Аманда работает в цеху, и Тори тоже там работает. А, и еще Эванз.

– Ты не переживай, – сказала мне Тори Грехэм. – Цех конечно не лучшее место, но зато там не так сыро как в прачке и не так воняет тухлятиной как на кухне.

– И ничего на кухне не воняет, – поспорила Берта. Она работала на кухне уже два года и привыкла к запаху гнилых овощей, несвежего мяса и тухлой рыбы. Именно этим пахла каждый вечер девочка по возвращению с работы. – Врешь ты все!

– Воняет, воняет, – вставила Дороти, привыкшая к запахам порошков, отбеливателей и хлорки. Она днями напролет сдирала ладони до крови в прачечной. – Аж за версту чувствуется.

– Зато нами не командует выживший из ума военный. – Берта поставила точку в споре.

Тори хотела возразить, но Эванз вдруг залилась кашлем, и мы едва не подпрыгнули от испуга.

– Ладно, девочки, – сказала Нелли, громко спрыгивая с моей койки, – давайте спать. Завтра на работу. Очень приятно было с тобой познакомиться, Гвен.

– Мне тоже, девочки.

– Спокойной всем ночи, – пожелала Тори и улыбнулась мне. – Очень рада знакомству, Гвен.

– Спасибо, Тори, – ответила я. – Мне тоже очень приятно. Спокойной ночи.

Все разошлись по своим кроватям.

Теперь это не были тени, пляшущие вокруг меня. Тени проявились, обрели облик и черты характера. Тени обернулись в девочек, таких же, как я, осиротевших и никому кроме работного дома, больше не нужных.