Алла Кравец - Правило номер 8. Погружение. Часть 1

«Эстель, ну в самом же деле, нельзя быть такой злючкой…»

«Эсси, дорогая, ты правда могла бы послушать кого-то, кроме себя… разве нет?»

«Действительно, что тебе стоит, а, Эсси? – Думала Стелла иногда, в тишине. – Промолчи ты хоть раз. Можно ведь даже не слушать, что они там говорят. Просто… молчи. Ты ведь молчишь, когда неразлучники: те, голубой и зелёный, что живут у этого твоего „доктора“ в кабинете, – при тебе начинают свой полуденный трёп, и не вступаешь с ними в дебаты, правда? Так и здесь. Ну же!»

Терзаемая впитанными ею (ещё задолго до того, как начала активно проявляться её тяга к независимости) моральными принципами, Стелла, – не зная, каким ещё образом можно оградить себя от буйства собственных эмоций (а помимо этого, испытывая регулярный «голод» по физическим занятиям и «жажду» так и не исполненной, но вскоре готовящейся быть исполненной, мести ) она принялась удлинять часы своих ежедневных прогулок и уходить по вечерам из дома всё дальше.

На какое-то время это возымело определённый успех: Стелле в течение почти двух месяцев удавалось обходиться без явных конфликтов с отцом и матерью. Она придумала способ: представила отца тем самым ярко-зелёным неразлучником, – с желтой грудкой, красным, как калина, клювом, и оранжевой с коричневым головой; а мать – другим неразлучником: голубого цвета, с чёрно-серой головой и тёмно-бирюзовой спинкой. Каждый раз при разговорах с ними девушка вспоминала забавное птичье щёлканье клювами и вздыбленные хохолки.

С приходом апреля всё изменилось.

Во-первых, попугаи вдруг неожиданно «переехали» к врачу домой. Как дословно произнёс этот идиот, поглаживая свои редкие седеющие волосы и поправляя на носу огромные очки: «дети очень просили… да и моих… хм… некоторых моих посетителей птички стали нервировать. Не все, кто бывает в этих стенах, такие же воспитанные юные особы как ты, Эстелла».

Это была плохая новость. Во-первых, Стелле сразу в голову закралась мысль о том, что птиц не забрали домой, но какой-то больной истерик просто-напросто распахнул клетку, и в лучшем случае попугаи улетели в открытое окно, в худшем – погибли насильственной смертью. Радости событие отнюдь не прибавило. В пользу того, что птицы, всё же, остались живы, говорил тот факт, что в апреле о кна кабинета врача были постоянно открыты. И дети у него действительно были – двое. Да и рассказывая историю, врач явно не нервничал. Так что Стелла решила до правды совсем уж не допытываться – разве что вежливо попросила фотокарточку попугаев, которую ей вскорости обещали предоставить.

Фотокарточку она действительно получила, – однако с исчезновением реальных птиц у Стеллы потерялся стимул к вдохновению во время разговоров с родителями.

Впрочем, ей нашлось, чем занять время. С некоторых пор девушка начала замечать на себе какие-то странные взгляды со стороны одноклассников и окружающих её людей (как человек, постоянно думающий об опасности и постоянно ощущающий вокруг себя эту опасность, – реальную и мнимую, – она чувствовала всякое постороннее воздействие на себя, взгляды в том числе, – чем, конечно, частенько доводила тех хитреньких людей, которые любят подглядывать за кем-то исподтишка).

Спустя некоторое время, Стелла поняла, что именно это были за взгляды.

Основной мыслью Стеллы, когда она всё осознала, стала такая ненужная сейчас (опять), но при этом весьма приятная для чувства себялюбия, гордость от осознания нежданной, – раскрывшейся для неё, правда, совершенно внезапно, – собственной привлекательности .

«О, а ведь это тоже можно использовать, как орудие». – Осенило Стеллу, и в тот вечер, когда это случилось (а родители как раз ушли на какую-то очередную то ли музыкальную, то ли художественную вечеринку), она твёрдой рукой взяла с журнального столика материн модный журнал. Изображённая на обложке белокурая красотка, подмигивающая зрителю, казалось, являлась лишним подтверждением того, что принятое решение – верное.

Впрочем, Стеллу надолго не хватило. Чтиво про макияж, причёски, украшения и прочее оказалось довольно скучным, но вот что касается статьи про одежду , и её сочетание меж собой, – это она проштудировала основательно, и впредь в подобных журналах старалась выискивать только заметки на эту тему.

Одежда – первое, на что обратит внимание незнакомец . Это важно.

При всём при том, острое, практически болезненное желание двигаться, набирало, кажется, всё большие обороты. Желание движения стало буквально изводить, – не давать спать ночами и изматывая во время школьных будней.