Екатерина Оленева - Наследство

И, вновь пригубив вино, брезгливо поморщился:

– Это не самая красивая история.

– Не всем история суждено быть красивыми. Главное, чтобы они были правдивыми.

– Совсем не обязательно. Люди на самом деле очень странные создания, мисс Аддерли. Сначала они требуют правды, ищут её, а когда находят, готовы отдать больше половины всего, что имеют, лишь бы забыть то, что знают. Прежде чем что-то искать, нужно точно знать, что ты станешь с этим делать, когда найдёшь?

– Ну, что касается правды о вашем прошлом, я точно знаю, что стану делать – я не буду себя этим нагружать. Это ваша ноша. Ваши призраки.

– Вы правы. Видите ли, дорогая Корнелия, всё дело в том, что у меня не было моей собственной семьи. Вернее, она, конечно, была, но я её плохо помню. Мой папаша был наркошей, а мать – девицей в улицы, родившей меня, когда ей не было ещё и шестнадцати. Естественно, что заботиться обо мне они не могли и я оказался сначала в приюте, потом – в приёмных семьях, потом – просто на улице. Когда живёшь там, то всё, на что можешь надеяться – это на отсутствие боли. Для оказавшихся на дне это и есть счастье, всё, на что они могут надеяться. Там, на дне, перестаёшь верить в бога и в божий замысел.

– Логично, – кивком поддержала свои слова Корнелия. – Без одного не будет другого.

– Ты веришь в то, что бог существует? Что за порогом смерти стоит сам дьявол, который жаждет пытать нас до конца времён? Что каждый смертный грешен и познает расплату?

– Странно, что вы об этом спрашиваете. Но – да, я верю в бога. Мой бой милосерден. В моём видении мира никто не обречён. Здесь, на земле, выбор есть у каждого и лишь наше решение строит нашу судьбу. Никто от рождения не предназначен только лишь ко злу или к одному добру. У каждого есть шанс на выбор – пасть или спастись.

Присушившись к тому, как пафосно это прозвучало, Корнелия рассмеялась:

– Наверное, ваше вино слишком крепкое. Оно ударило мне в голову. Обычно я не имею привычки рассуждать о спасении души с едва знакомыми людьми. Впрочем, с хорошо знакомыми – тоже. Чему вы улыбаетесь?

– Кому, а не чему. Я улыбаюсь вам, Корнелия. Наверное, это голос крови говорит в вас. «Никто не обречён, каждый может спастись», – приблизительно тоже самое сказал и ваш дедушка около пятнадцати лет тому назад, когда я вместе с другими ребятами, с которыми мы сколотили шайку, забрались в особняк "Райских Садов», в надежде поживиться грабежом. Мы не погнушались бы и убийством, но, слава богу, не сложилось. У них было полное моральное право отправить меня в тюрьму, но вместо этого Гордоны почему-то предпочли принять участие в моей жизни. Они помогли мне встать на правильный путь, дали образование, обеспечили работой. Я в прямом смысле этого слова обязан им своей жизнью. Для меня ваши бабушка и дедушка стали семьёй. И поэтому меня всегда удивляло – почему вы не поддерживаете с ними отношения? Почему никогда не пытались навестить, встретиться, поддержать или – получить поддержку? Если не ради них самих, так хотя бы ради того, что они могли дать вам? Поначалу я представлял вас себе избалованной и глупой девчонкой, но, наблюдая на расстоянии, понял, что вы совсем не такая.

– Так вы наблюдали за мной?..

– Пытаясь вас понять, да.

Дориан подлил вина и, прищурившись, поглядел на Корнелию, поверх бокала.

– Хотите знать, к каким выводам я пришёл, наблюдая за вами?

– Не знаю, – подумав, Корнелия добавила. – Пожалуй, да – хочу.

– Вы мне нравитесь, Корнелия Аддерли. Не только как наследница «Райских Садов» – нравитесь мне как личность. Мне нравится ваше лицо, ваше сдержанное и целомудренное отношение к жизни, нравятся ваше упорство и осторожности. Мне нравятся, чёрт возьми, даже ваши мрачные картины с призраками. И я от всей души надеюсь, что в ближайшее время вы перемените своё отношение ко мне. По-крайней мере, мне этого очень бы хотелось.

Когда воодушевление и волнение, державшие на подъёме весь день, покинули её, Кора ощущала себя проколовшимся шариком, из которого вышел весь воздух. Немудрено устать. Из дома она вышла в семь утра, сейчас было без четверти одиннадцать вечера. Ещё столько предстояло сделать, а из рук всё валилось от усталости. Ноги гудели, голова – болела, но в целом это был хороший день, не обманувший ожиданий.

Чтобы взбодриться, она приняла горячий душ, затем выпила вечернюю чашечку кофе. Кофеин помог рассеяться остаткам алкогольных паров, прояснял голову. Хотя какие там алкогольные поры после рюмки вина за весь вечер? Так! Лёгкий туман, даже скорее – флёр.