Игорь Сурков - Исчезновения в Гальштате

Зима в этом году выдалась затяжная, длинная. Я все не могу дождаться, когда она кончится, когда начнут таять сугробы и по нашему двору заструятся прозрачные холодные ручьи. Малыши будут прыгать через лужи и запускать в них бумажные пароходы. Дерево стряхнет снег, и почки на его ветвях начнут набухать весенней влагой. Откуда-то нагрянут стаи веселых воробьев, весело чирикающих между нашими дошколятами. И начнут мыть помутневшие за зиму окна.

Я думаю об этой прошедшей зиме. Как много случилось всего лишь за три эти месяца! Наверное, намного больше, чем за все пятнадцать лет. Нет, теперь уже шестнадцать лет моей жизни. Сначала новогодняя открытка и три удивительных дня с моим Евдокимофым, таких волнительных и полных новых надежд. А потом еще Кристина. Та, с которой мне всегда так хорошо, которая самая нежная и ласковая, которую я так люблю!.. И еще была театральная неделя, когда впервые в жизни я выступал на сцене перед всеми, и у меня все получилось. И все наши мне очень хлопали, а учителя говорили, что я был самым романтичным принцем из всех, кого они только видели. И еще случился такой для меня важный разговор с Игоряшей. Разговор, который многое мне объяснил по поводу меня самого и который вселил в меня внутреннюю уверенность в моих возможностях и силе. И все это только за три месяца! Я так ничего и не решил по поводу переезда в Москву. Просто решил, что съезжу пока на каникулы туда и поживу у моего опекуна. А там видно будет. Может, мне там и не понравится совсем. Но почему-то внутренний голос подсказывает мне, что понравится. Очень понравится. И тогда снова придется оказаться перед моей нерешаемой задачей: навсегда уехать к своей мечте или остаться здесь с самым любимым и дорогим человеком?

…Игорь Дмитриевич, как и обещал, помог, и я закупился для моего опекуна медом и орешками. Получилось довольно много. На оставшиеся деньги я еще купил книгу с пьесами Евдокимофа. Прочел ее довольно быстро. Хотя раньше я только две пьесы читал: «Ревизор» Гоголя и «На дне» Горького, потому что мы их по программе изучали. А тут была книга, где напечатано четыре пьесы. И все они оказались очень интересными и даже загадочными. Кажется, я теперь начал понимать восхищенные слова Игоряши, библиотекарши и нашей литературички про моего опекуна. Потом и другие ребята из нашего класса эту книгу прочли. Причем и Люба, и Витямба, и Машка, и особенно Аверьянов по-настоящему увлеклись чтением Евдокимофа. Вечерами, когда я оставался один, а Витька спал или читал книжку, я доставал мой подарочный планшет и долго и подробно рассматривал фотки и видео с моим опекуном, Анной и его бывшей умершей женой. Я изучил во всех подробностях все помещения в московской квартире и запомнил, где там что находится. А еще Евдокимоф регулярно пересылал мне файлы с разной музыкой, которая ему нравилась. И должен сказать, я открыл для себя очень много новых композиторов и музыкантов. Мне очень понравились и увертюры, и арии из опер Россини, и чудесный марш из «Аиды» Верди, ария Нимарино из оперы «Любовный напиток» и потрясающие канон Пахельбеля и менуэт Боккерини. Это был для меня какой-то совершенно новый пласт музыкальной культуры, который оказался занимательным и замечательно эмоциональным.

Но большую часть из моих четырех тысяч я потратил на Кристину. Я несколько раз покупал ей розы. Каждый раз только по одной штуке. Но больше у нас в девяносто шестом своей девочке цветы никто никогда не дарил. Я был единственным, и Кристина очень гордилась тем, что ей дарят цветы. Но это были мелочи. Самое главное – я подарил ей настоящую золотую цепочку. Конечно, она была очень тоненькая и короткая, но все равно – это же было настоящее золото! Когда я попросил ее закрыть глаза и надел ей цепочку на шею, она даже расплакалась немного. От счастья. Нам с ней очень хорошо вместе, и я не знаю, что будет дальше… просто боюсь думать о том, что, возможно, придется расстаться с ней. Когда мы вдвоем, я понимаю, что не смогу это сделать никогда. Но вечером пишет Евдокимоф, и я хочу туда, к нему… Что мне делать?! Как же так могло случиться, что у меня произошло сразу два счастья и они мешают друг другу?..

За две недели до приезда ко мне Евдокимоф предложил наметить план мероприятий на время моих каникул. Он прислал множество вариантов, куда мы с ним пойдем. И я опять растерялся перед огромностью выбора, и он снова помогал мне решить, что выбрать. Прежде всего он настаивал, что я еду к нему не на экскурсию, а именно домой, в мой будущий дом. И мне надо понемногу привыкать к новой обстановке – а значит, нам надо проводить побольше времени в нашей квартире и в домашних делах. Но все же и посмотреть город стоит. Решили, что один день потратим на осмотр Кремля и Красную площадь, а потом прогуляемся по центру. В другой день вечером едем на концерт органной музыки Баха, который будет происходить в протестантском соборе и сопровождаться видеоинсталляциями прямо на потолке и в алтаре храма. Из похода в Третьяковскую галерею и музей изобразительных искусств имени Пушкина я выбрал первое. Еще я очень хотел пойти в оперу, посмотреть так понравившегося мне Россини. И к моей огромной радости, Евдокимоф купил билеты на «Севильского цирюльника». Чтобы я мог еще и развлечься, он предложил мне посетить Москвариум, а после него еще и поплавать с дельфинами. Как раз на этой моей каникулярной неделе у него должен был состояться фуршет по случаю постановки в каком-то очень известном московском театре евдокимофской пьесы. Решили, что пойдем туда вместе. Я пообещал, что не буду там слишком тушеваться, да мне и вправду было очень интересно посмотреть, что это такое есть – фуршет.