Игорь Сурков - Исчезновения в Гальштате

– Но все-таки, Игорь Дмитриевич. Что бы вы выбрали на моем месте? Мне очень важно именно ваше мнение.

– Ладно. Давай начнем рассматривать вариант, что ты отказался от опеки и остаешься в девяносто шестом. У тебя при этом есть несколько довольно существенных плюсов. Здесь тебе все знакомо с раннего детства, ты знаешь всех, и тебя все знают как облупленного. У тебя тут есть настоящие верные друзья, множество раз доказавшие свою преданность. Когда ты окажешься в Москве, у тебя далеко не сразу появятся люди, подобные Вите Бушилову или Кириллу. Ты будешь там один, и, скорее всего, довольно долгое время. Тебе придется привыкать к новой обстановке, новой школе, учителям, другим программам и учебникам. Это все совсем непросто, и ты, несомненно, будешь испытывать стресс. Ну и, конечно, милая девочка Кристина. Здесь она будет рядом с тобой. Так сказать, любовь до гроба. Правда, такая любовь бывает только в романах. А на самом деле школьная любовь крайне редко бывает продолжительной. По статистике ранние браки (особенно если еще со школы знакомы) редко длятся более трех-четырех лет. Далее всегда наступает неминуемый развод. Ты, конечно же, мне сейчас не поверишь, Саша, но это совершенно объективная ситуация. Люди формируются окончательно – как психологически, так и физически – только к годам двадцати пяти, не раньше. И только после этого возраста личность полностью начинает осознавать свои приоритеты – как жизненные, так и в интимной половой сфере. До этого периода индивид только ищет своего идеального партнера или партнершу. Но давай представим себе, что ты исключение и Кристина, действительно, твоя вторая половинка на всю жизнь. Вот и давай перейдем непосредственно к жизни. Итак, вы закончили вместе одиннадцатый класс, что, кстати, не факт. Ведь твоя любимая, будем откровенны, не блещет успехами в учебе. Десятый класс ей не светит. Ей прямая дорога после девятого класса в техникум или колледж. Причем в лучшем случае она отправится осваивать профессию повара или продавца. Она не сможет сдать экзамены даже в медицинское училище или в педагогический колледж, где готовят учителей младших классов. Но при любом раскладе Кристина не сможет хорошо зарабатывать и иметь интересную работу. У тебя другая ситуация. Ты, несомненно, должен доучиваться в десятом и одиннадцатом классах в школе. Ты хорошо тянешь программу по всем предметам, и у тебя есть шансы после выпускного поступить в какой-нибудь местный институт. Но в какой? У нас в Новокузнецке выбор ведь невелик. Либо педагогический, либо медицинский, либо инженерно-технологический. Последний – явно не твой профиль. Медицина тоже тебя не слишком интересует. Остается педагогический. Хочешь быть учителем? Думаешь, это хорошая профессия?

– Не уверен в этом. Хотя таким, как Вы, иногда хочу. Я пока еще не определился с будущей профессией.

– Это и так понятно. Но ты понимаешь, что здесь у тебя этот выбор, мягко говоря, очень скудный. Ты, вообще, в курсе, сколько денег зарабатывает учитель у нас в девяносто шестом? Хочу тебе сообщить, что тридцать пять тысяч рублей – это предел мечтаний для нас.

– Но ведь вы же работаете за эти деньги. Учите нас. И хорошо учите.

– Какой ты наивный человек, Александр! Я много лет проработал в бизнесе и смог скопить основательный капитал, который дает мне возможность на старости лет наконец-то заниматься тем, что мне нравится. Мы с женой тратим в месяц значительно большую сумму, чем то, что я зарабатываю здесь. Я работаю в школе ради удовольствия. Иногда, конечно, у меня ничего не получается, и хочется послать всю эту канитель и убежать отсюда к себе в Петербург. Но потом проходит некоторое время, и я понимаю, что я нужен именно здесь, в девяносто шестом, где так много бедных брошенных детей, которым нужна поддержка, которым надо помочь почувствовать себя нужными, самодостаточными, талантливыми. Я, как могу, стараюсь делать это. И я счастлив, когда у меня что-то получается. То есть получается у вас, моих учеников. И нам с женой в кайф купить штук двадцать пять сосисок и две буханки хлеба и пойти с моими семиклассниками в субботу на пикник в лес, где мы эти сосиски вместе зажарим и съедим. И мне, и всем моим ребятам будет весело и приятно это сделать. Но пойми… Без моих дополнительных доходов я вряд ли смог бы тут жить и работать. Так что доля учителя хоть и очень благодатная и уважаемая, но в материальном плане это почти нищета. И как, как жить будете вместе с любимой? На твою учительскую и ее поварскую зарплаты? Ну, может, это вам позволит раз в три года съездить отдохнуть в самый дешевый отель в какую-нибудь мутную Турцию. И это ваш семейный предел. А жить где будет ваше семейство? В квартире, которую тебе или ей государство должно дать? Ты представляешь себе, что это за жилье? Скорее всего, какая-нибудь халабуда. У тебя вопрос еще хуже с квартирой. У тебя же есть законный отец, а у него вроде имеется убитая грязная квартира. Вот там ты и имеешь право на жилую площадь. Подселишься к дорогому пьющему папочке – как тебе эта перспектива? Потом, когда вы оба с молодой женой взвоете от бесконечного безденежья и неустроенного быта, тебе придется бросить любимую работу педагога, и ты пойдешь работать в шахту. Там, конечно, очень тяжело работать физически, да еще и опасно, но хоть зарплаты приличные. Так и пройдет твоя жизнь. Жизнь на самом деле неплохая. Так ведь почти все у нас в городе живут. Да и по всей стране. И для кого-нибудь другого это, наверное, вполне счастливый исход. Но не для тебя. Ты можешь прожить совсем другую жизнь. Яркую, счастливую, наполненную смыслом и впечатлениями. А для этого тебе надо выбираться отсюда. Из девяносто шестого. Тебе нужна перспектива. Возможности для развития, для личного роста. И конечно, помощь взрослого, неравнодушного к твоей судьбе человека. И Евдокимоф именно такой человек. Пойми, Саша, ты уже взрослый. Сегодня тебе исполнилось шестнадцать. Тебе достался один шанс на тысячу. Ты же отлично понимаешь, что подростка твоего возраста не берут в семью никогда. А если и берут, то это почти всегда семьи не из очень обеспеченных, чаще всего местные, из Кемеровской области, так как лететь за ребенком много часов на самолете за очень большие деньги никто не станет. Тебя же хотят усыновить в столицу. Город гигантских возможностей. Это уже случай один на сотню тысяч. Но и это еще не все. Твой опекун не просто обычный человек. Это элита. Причем элита не просто российского масштаба, а общеевропейского. Михаэль Евдокимоф – ярчайшая звезда современной драматургии! Его сценарии и пьесы нарасхват у театров и киностудий. И он, без сомнения, сможет обеспечить тебе, Саша, перспективное будущее. Такие люди, как он, вращаются в среде европейской интеллигенции… Ты сейчас смотришь на меня с некоторым удивлением. Но это только потому, что господин Евдокимоф – человек скромный и при общении ни со мной, ни с тобой не упоминал имена людей, с которыми он общается. Но если ты зайдешь в интернет и наберешь его имя, то ты увидишь массу фотографий, где Евдокимоф рядом с политиками, включая президентов и премьер-министров, королевскими особами, голливудскими актерами и режиссерами, звездами мировой литературы и искусства.