Сергей Пономаренко - Седьмая свеча

Через две остановки мужчина вышел, а кондукторша, подобрев, сообщила, что за день на этом отрезке маршрута лишается кошелька великое множество ротозеев. «Не надо гав ловить!» – дала она ценный совет и продолжила заниматься своим делом.

«Неприятности начинаются!» – подумала Галя, бездумно глядя в окно на проплывающие ландшафты и серые дома Старой Дарницы.

Галя ежилась под пронизывающим осенним ветром, но мужественно несла добровольную вахту возле траурного зала городского кладбища. С минуты на минуту должен был подойти автобус с телом Ольги, чтобы та могла отправиться в свое последнее путешествие, откуда нет возврата. Галя все эти дни названивала в Институт психофизики человека, где прежде работала Ольга, человеку, от которого и получила информацию о сегодняшних похоронах. Она знала весь маршрут автобуса с телом Ольги: из морга тот должен был проследовать до института, где тело собирались выставить в актовом зале для прощания, затем автобус сделает остановку возле дома, где проживала Ольга, чтобы с ней могли проститься соседи. Гроб в квартиру поднимать не будут по причине отсутствия лифта. Последняя остановка будет здесь, перед траурным залом. Автобус сильно задерживался, и люди, приехавшие сюда, нервно топтались на месте, с тоской поглядывали на принесенные цветы, словно только они их здесь и удерживали, не давали вернуться в городскую сутолоку. Периодически, чтобы не замерзнуть, Галя заходила в траурный зал, наблюдала за церемониями прощания.

В траурном зале все происходило как на конвейере: в него то и дело вносили тела упокоившихся, над ними произносились прощальные речи – то профессиональные, возвышенные, то нескладные экспромты, но слова редко звучали от души. Народ приходил и уходил, в зале словно происходили приливы и отливы.

Как это теперь принято, каждого покойника отпевал поп с жидкой рыжей бороденкой и веселыми, лукавыми глазами. В паузах между совершением обряда он время от времени появлялся в зале, обычно атакуемый родственниками-распорядителями с какими-то дополнительными пожеланиями, и при этом, отбиваясь от них, еще успевал «ощупывать» взглядом всех достойных внимания молодых женщин. По Гале он скользнул отрешенным, пустым, безразличным взглядом, но она не обиделась.

Ритм поступлений покойников стал замедляться, и вскоре наступила тишина. Галя еще больше встревожилась. «Что же могло случиться по пути следования автобуса?»

Надвигались сумерки. Поп, видимо, в последний раз появился в траурном зале – судя по тому, что переоделся в более короткую черную рясу, из-под которой виднелись добротные черные брюки и модные туфли. Он стал о чем-то шептаться с распорядительницей зала – высокой, статной, по-своему красивой женщиной, которая периодически хихикала, сбросив с лица маску вечной скорби.

«Похоже, святой отец отсюда направит свои стопы не в келью для молитвы, а в более веселое место, – неприязненно подумала Галя. – Все-таки сельский священник, отец Никодим, при всех его недостатках выгодно отличается от этого служителя церкви, даже если он всего лишь умело маскируется, чтобы выглядеть благопристойно. А этому, видно, невтерпеж сбросить с себя церковные атрибуты и раствориться в толпе мирян, ничем от них не отличаясь. Да и сельские похороны все же создают атмосферу таинства перехода человека в другой мир, где время уже ни над чем не властно. А на городских похоронах не обходится без ожидания или спешки».

В этот момент в траурный зал буквально влетел полный мужчина маленького роста в ратиновом пальто и пыжиковой шапке. Он стал экспрессивно в чем-то убеждать попа и распорядительницу, помогая себе активной жестикуляцией. Траурный зал начал заполняться людьми, и сердце у Гали учащенно забилось.

– А я вам говорю, что у меня все оплачено, и прошу исполнять свои обязанности! И мы еще оценим качество их исполнения! – прокричал полный мужчина хорошо поставленным голосом, снял в возбуждении шапку и стал ею обмахиваться, словно изнемогая от жары.

Галя поспешила протиснуться к нему поближе. Лицо мужчины было ей знакомо.

– Хорошо, сын мой! – сдался священник, поеживаясь под любопытными взглядами окруживших их кольцом людей. – Но это не по-христиански – отпевать и хоронить после захода солнца. Нет, не по-христиански!

– Вы, гражданин, главное не волнуйтесь. Раз оплачено, то обслужим по высшему разряду. Отец Федор сейчас подготовится и отправит службу, – сказала распорядительница, вновь надевая на лицо маску глубочайшей скорби. – Кто у нас покойник?