Руслан Лимаренко - Сила прощения. Том 1. Книга 1

– Развернем? – спросил один из них.

– Давай.

И бомжи, поняв, что перед ними лежит завернутый человек, стали поспешно освобождать его от грязной вонючей ткани.

– Э, гляди, Вадимыч, да это девка, – сказал бомж, увидев длинные волосы Светы.

– Давай ее поднимем и посмотрим, живая она или нет.

Они вдвоем приподняли и посадили ее. Вадимыч протер спиртом ее лицо, похлопал по лицу, и Света приоткрыла веки. Яркий солнечный свет больно резанул глаза, и только демоны боли и ненависти молча ухмылялись в тени мусора растоптанной ее души.

– Где я? – прошептала Света.

– На свалке, девушка. Мы вас здесь случайно нашли. Вот глотните-ка спирту, – сказал Вадимыч, поднеся к ее губам пузырек. Света отхлебнула из него. Жгучей стремительной, огненной волной спирт разнесся по ее телу. Боль притупилась.

– Пожалуйста, помогите мне, позвоните по телефону, – Света назвала номер своего домашнего телефона, – и скажите моим родителям, где я. Вы получите вознаграждение.

– Да что ты, дочка, я просто так позвоню, – сказал Вадимыч, – я хоть и бомж, но с человеческой душой. Я позвоню, не волнуйся. А пока мы тебя к нам в сарай отнесем. Ты там поспишь, пока твои родители за тобой не приедут. Как тебя зовут-то?

– Света, – тихо произнесла она и снова потеряла сознание.

Они подняли Свету и понесли ее к сараю – своему дому.

– Алё, мне бы маму Светы услышать, – сказал Вадимыч в телефонную трубку.

– Да, я слушаю вас, говорите, – надрывным голосом почти прокричала в ответ Елена Михайловна, – что с моей дочерью, где она?

– Не волнуйтесь, с ней сейчас все хорошо…

– Что значит «сейчас»? Что с ней? – перебила его мать Светы.

– Мы нашли ее на городской свалке, случайно. Всю измученную. Приезжайте скорее. Мы вас встретим у въезда на свалку. Алё, вы меня слышите?

Ответом ему было молчание. Вадимыч повесил трубку и отправился домой. Елена Михайловна еще сидела, молча держа в руке трубку телефона.

– Что с тобой, Леночка? Что случилось, чтото со Светой? – закидал ее вопросами Константин Степанович. – Ну скажи же что-нибудь, не томи душу!

– Она на свалке, надо ехать, – вымолвила она.

– Как на свалке, на какой? Что она там делает? – закидал жену вопросами отец Светы.

– Лежит загорает и нас ждет!

– Ты только не волнуйся и успокойся! Самое главное, что она объявилась, слава Богу, – говорил отец, надев пиджак и завязывая шнурки, – сейчас мы ее заберем и все будет в порядке.

– Все ли будет… – неясно, то ли спросила, то ли заявила мать Светы.

– Ты, дочка, не бойся. Я тебе плохого ничего не сделаю, – говорил Свете друг Вадимыча, – сейчас я чайник на огонь поставлю – чай пить будем, – говорил он ласково-скрипучим и пропитым голосом.

– Меня Хмырем все зовут, то бишь кликуху такую дали, а так я дед Миша, можно просто дед, а тебя как зовут?

– Света, – прошептала девушка.

– Ну, Светочка, главное, что в жизни ни происходит, какие она беды человеку ни преподносит, самое главное – это не обозлиться, не ожесточиться на весь мир. Я вот недавно бомжевать стал, как дочь с сожителем своим выгнали меня из моей квартиры на улицу, так я сразу как-то потерялся, в людей, в добро веру потерял, а главное – в силу прощения. Когда я раньше в техникуме преподавал, так думал – иных понятий нет, а оно вон как! На улице понятия всех ценностей иные, здесь и люди другие, и правила. Но есть все-таки общая ценность, которая присуща сильным людям, и в ней, в этой ценности, гарантия непадения до облика зверя. Ибо только человек с душой человеческой может еще оставаться человеком. Вот слабые люди становятся злыми, сильные люди остаются собой, – философствовал Хмырь. – Как там в Библии сказано: «Прощайте врагов своих». И ведь верно, я по себе сказать могу, вот если я на кого-то в обиде, то я думаю постоянно об этом – о нем, об обидчике, и постоянно с ним сталкиваюсь, и он меня еще сильнее обижает. А вот я тут простил одного, так и не вижу его совсем, во как. Только прощать надо всем сердцем своим, сразу и навсегда. Иначе не будет вот этой волшебной силы прощения, – говорил Хмырь, склонившись над Светой и поднося к ее губам нечто, похожее на чай.

Света приоткрыла глаза.

– Господи, – взмолилась она, – только не надо опять! – В ее воспаленном мозгу возник образ бандита с железной клипсой во рту и в ухе.

– Что ты? Что ты, милая? Я же тебе чайку сделал, на-ка вот, держи, – говорил Хмырь, вкладывая в Светины руки железную кружку с горячим чаем и смахивая с лица Светы ее налипшие волосы.