Изабелла Кроткова - Никогда не кончится июнь

Степа повернулся от окна, и по выражению его лица я поняла, что он принимает какое-то решение.

– Даша… – наконец, начал он и искоса посмотрел на меня.

Я вопросительно уставилась на него.

– Понимаешь, такое дело… – и опять запнулся.

– Ну какое дело? – поторопила я.

– Он же тут лежал… дядя Боря… – сбивчиво продолжил племянник. – Ну, в гробу…

Я все еще никак не могла понять, чего он от меня хочет.

– И мне как-то страшновато тут ночевать одному… Ты не подумай, что я трус, просто… просто… В общем, я не смогу спать, если в квартире больше никого не будет. Может быть, ты…

Степа замолчал и посмотрел на меня.

Хотя фразу он не закончил, суть я уловила.

Предложение застигло меня врасплох, учитывая, что знакома с парнем я была примерно полчаса.

– Ты не бойся, – вдруг добавил он, – я тебя не трону.

Тон его показался мне снисходительным.

«Тоже мне, мачо!» – подумала я.

– Да вот еще, испугалась! – Я посмотрела на Степу свысока. – Малолетку какого-то…

Тот неожиданно обиделся. Он покраснел как рак и выдал:

– Сама-то кто? Подумаешь, принцесса!..

Мог бы быть и повежливее, все-таки я трачу на него свое время вместо того, чтобы слушать прекрасную классическую музыку!..

Я отставила пустую чашку в сторону.

– Спасибо за чай. Кажется, я загостилась у Бориса Тимофеевича… – холодно произнесла я и пошла к выходу.

Видимо, гордость не позволила Степану броситься за мной с извинениями, и я беспрепятственно вышла на лестничную площадку и спустилась на свой этаж.

– Вы из девяносто второй? – окликнул меня чей-то голос, когда я ковыряла ключом в замочной скважине собственной двери.

Я обернулась и увидела худую черноволосую женщину с узким лицом и глубоко посаженными глазами.

– Да, – подтвердила я, с любопытством глядя на бумажку в ее руке.

Женщина заглянула в бумажку.

– Буранюк Дарья Игоревна?

Я кивнула, ощутив неясное волнение.

– Вам извещение на посылку.

И она сунула мне в руку извещение, на мгновение коснувшись ладони липкими пальцами.

– А… – удивленно начала было я, но странная посланница уже исчезла в открывшейся кабине лифта.

Проводив ее глазами, я заглянула в бумажку. «Получатель – Буранюк Дарья Игоревна. Извещение на посылку». И больше ничего – ни обратного адреса, ни имени отправителя.

Чудно как-то… Раньше я никогда не получала посылок. Может, какая-нибудь дурацкая реклама?..

Ладно, зайду за ней как-нибудь на днях, по пути.

Я, наконец, открыла дверь и, все еще сердясь на Степу, очутилась в квартире.

Положила на тумбу извещение и тут же забыла о нем, продолжая дуться на обидчивого парня.

Ну ладно, если я (я вспомнила его смешок) принцесса, пусть-ка переночует в квартире Бориса Тимофеевича один.

За пять дней, отпущенных мне Артемом Витальевичем на подготовку, я успела высадить целый сад дзен в игре «Растения и зомби», перестрелять уйму пиратов, и перестреляла бы еще больше, но тут, будто из-за угла, подкралось четвертое июня.

Проснулась я поздно, потому что на стрельбу пиратов ушла половина предыдущей ночи, и только проснувшись, вспомнила, что сегодня в двенадцать у меня экзамен.

Быстренько нацепила штаны и майку, наспех глотнула чаю и поспешила в училище.

В здании училища было как-то подозрительно пусто – как в середине августа. Лишь вахтер дядя Витя с неизменной газетой «Спорт» сидел на своем рабочем месте.

– Далёко ты? – спросил он, увидав меня на пороге.

– Экзамен, – коротко бросила я, проходя мимо вахты.

Дядя Витя что-то крикнул мне вслед, но я, не слушая, прошествовала по широкой лестнице на второй этаж, в аудиторию 17.

Шаги в безлюдном помещении гулко отдавались под потолком.

Странно – такое ощущение, что на этаже никого нет.

Я подошла к семнадцатой аудитории и подергала ручку.

Дверь была заперта.

А где же комиссия – зубры музыкальной литературы Элеонора Львовна, Иннокентий Викторович?..

Ничего не понимая, я попыталась открыть двери соседних аудиторий, но те тоже оказались запертыми.

А где вообще хоть кто-нибудь – абитуриенты, выпускники, педагоги?.. В начале июня училище должно буквально кишеть народом…

Где люди?!.

Помещение словно вымерло!

Отчетливо слыша в тишине каждый свой шаг, я в растерянности вернулась назад, к дяде Вите.

Но его тоже не оказалось на месте.

Только на столе одиноко лежала газета «Спорт».

Пользуясь случаем, я заглянула в журнал прихода и ухода.