Изабелла Кроткова - Никогда не кончится июнь

– Когда выбросил? – уныло спросила я.

– Вчера еще к бачку отнес. После вашего свадебного шествия, – последние слова Степа произнес довольно едко.

Неожиданно я разозлилась.

– Дурак!

– Сама дура! – не остался в долгу Степа.

Не сказав больше ни слова, я схватила с кровати одеяло и накинула его Степе на голову, а сама стала быстро натягивать джинсы и майку.

Когда Степа стащил с головы одеяло, я уже бежала по лестнице вниз. «Больше никаких ночлегов вне собственной спальни», – поклялась я, с глухим стуком ставя футляр в прихожей своего покинутого жилища, и почувствовала некоторое успокоение.

С легкой ностальгией, будто не была дома очень давно, я вдохнула его родной запах. Как же здесь уютно!

Взгляд упал на тумбочку, и перед глазами возник клочок сероватой бумаги. Я вздрогнула.

Это было извещение на посылку.

От него почему-то повеяло холодом.

Может, не получать ее?..

Сделать вид, что не было никакого извещения…

Но извещение приковало к себе взгляд, словно умоляя получить то, что прислано неизвестным.

И снова тяжесть объяла мое сердце.

Вздохнув, я сунула клочок в карман и отправилась на почту.

Отстояв огромную очередь из получающих пенсию и оплачивающих коммунальные услуги, я оказалась, наконец, перед узколицей дамой в позолоченных очках.

– Следующий! – каркнула она и, уткнувшись в компьютер, вытянула вперед руку и нетерпеливо повертела пальцами. Проявив небольшую смекалку, я всунула извещение в вертящиеся в окошке пальцы. Некоторое время работница почты, нахмурившись, не отрывала взгляда от монитора, изучая какие-то таблицы.

– Нельзя ли побыстрее?.. – вежливо спросил кто-то из очереди.

– Кому некогда, идите в банк, с процентами платите! – тут же рявкнула дама, не прекращая блуждания мышкой по коврику. Потом повернула голову и, противно смеясь, крикнула сидящей в другом углу сотруднице:

– Лен, ну ты представляешь? На Главпочтамте совсем обалдели! Хотят, чтобы мы эти талоны…

Краем глаза она высокомерно покосилась на меня, потом на бумажку, зажатую в пальцах.

И вдруг лицо ее преобразилось на глазах.

Пальцы вжались в извещение, и она, повернувшись и вытянувшись на стуле в струну, обратила на меня раболепный взор, словно я была министром почтовой связи.

– А с этим вам не сюда. – Я не узнала ее голоса. Из вульгарного он превратился вдруг в чрезвычайно вежливый и уважительный. – Вам нужно на Ягодную. Почтовое отделение номер двадцать.

Услышав слова «отделение номер двадцать», напарница из угла резко перестала пересчитывать корешки квитанций и окинула очень странным взглядом мою небрежно повязанную на голову бандану, майку и штаны. Под их пристальными взглядами я почувствовала себя неуютно.

– Это там, где начинаются дачи, – ангельским голосом стала подробно объяснять сотрудница. – Сядете на автобус и сойдете за железнодорожным переездом. Там только один дом, вы его ни с чем не спутаете…

Она по-прежнему не отрывала от меня голубых глаз за позолоченными очками.

– Спасибо… – ничего не понимая, ответила я и, почувствовав, что извещение опять у меня в руке, в неестественной тишине вышла на улицу.

– Этот автобус идет на Ягодную? – спросила я у водителя остановившегося возле почты 19-го автобуса и, получив утвердительный кивок, быстро забралась в салон, битком набитый бабками с мешками и ведрами. Они зажали меня со всех сторон, так что мой нос прилепился к чьей-то потной спине.

«И чего ради я еду на эту почту…» , – не понимала я, поневоле вдыхая запах несвежего пиджака. Однако постепенно бабки стали выходить, толпа поредела, и, подойдя к окну, я увидела, что мы уже выехали из центра и следующего за ним частного сектора и приблизились к железнодорожному переезду, отделяющему город от дачных поселков.

«Мне, наверно, пора выходить…», – подумала я, завидев в стороне заброшенные почерневшие рельсы, между которыми пробивалась молодая зеленая травка.

Но автобус как будто не собирался останавливаться.

– А остановка скоро?.. – дернула я за рукав мужика с удочками.

– У «Даниловского», – ответил он, и я опять взглянула в окно на то, как рельсы, заворачивая, уходят влево.

А где этот непонятный «Даниловский»?..

Услышав мой вопрос, небольшого роста женщина, одетая совсем не-по дачному – в длинное платье и туфли на каблуке – обернулась и, нагнувшись к моему уху, тихо сообщила: