Алексей Тенчой - Урок нравственности. Зигзаг судьбы. Шестой том

– Это мои проблемы.

Сказав это, Владимир увидел недоверие в глазах женщин.

– Чтобы вам было понятно, поясню: я, как ты помнишь, учился на юридическом. Теперь у меня обширная адвокатская практика. Веду, в основном, уголовные дела. Я по своим каналам выясню, кто это делает, и все улажу. Для меня это особого труда не составит, а если что-то будет не так еще раз скажешь мне.

– Мама, может тогда мы сразу домой, а папу потом приедем проведать, когда врачи разрешат? – спросила Настя.

– Знаешь, что, моя дорогая, я ехала за две тысячи километров не для того, чтобы услышать банальное: «Я всё улажу!», – возразила мать дочери, а затем, обращаясь к Володе, спросила:

– Ежели ты такой крутой, и связи у тебя в разных городах, и все ты знаешь, выясни, пожалуйста, за что мы подверглись таким нападкам? В чем причина? Что нужно этим уголовникам от нас?

– А здесь и выяснять ничего не надо, и так все понятно.

Женщины переглянулись. Владимир сказал:

– Саша, как ты знаешь, золотом занимался.

– За то и сел, – заметила Людмила Филипповна.

Владимир кивнул и продолжил:

– После освобождения он продолжил золотодобычу, но уже на другом уровне. Более грамотно, да и подельники у него появились с опытом. Словом, дела у него пошли так хорошо, что это вызвало беспокойство у конкурентов. В результате в него стали стрелять, устраивать поджоги и все в таком роде.

После очередного покушения он попросил меня составить завещание на имя дочери. Фото Настеньки всегда было на его столе. Он всегда помнил о ней и вот решил оставить все свое имущество ей. Составил завещание, заверил его у нотариуса. Было это в апреле. Но нас, видимо, кто-то предал – то ли подслушали, то ли стукнули, но почему-то именно после покушения на Сашу посыпались одно за другим, до тех пор, пока он не попал в реанимацию. И, наверное, с этого же времени начались и ваши неприятности?

Настя кивнула и произнесла:

– Вадим появился именно в апреле. Так что же все-таки от нас хотели?

– Так как Саша был в коме, и все думали, что он вот-вот умрёт, то стали искать наследницу. Ибо, зарегистрировав с ней брак, можно было бы на законном основании забрать все деньги со всех счетов Александра. И это немалые деньги. А тут, видимо, ребенок. Все усложнилось. Поэтому Вадим сдал тебя в качестве долга. А там уже проблем было бы меньше. Устроили бы выкидыш. Ну, ясно в общем.

– Я это уже поняла, – в волнении ответила Настя.

– Лучше бы хоть раз за семнадцать лет сто рублей прислал дочке! – с досадой произнесла Людмила Филипповна и добавила, обращаясь к дочери:

– Отец-то твой оказывается миллионер, а мы от зарплаты до зарплаты копейки считаем! Нет, теперь я точно должна встретиться с Сашей!

– С таким настроением лучше не надо, – заметил Владимир.

А Настя добавила:

– Остынь, мам. Были бы у тебя такие деньги – в тебя бы тоже стреляли и дом бы наш тоже горел.

Настя тяжело вздохнула, а затем повторила просьбу:

– Давай-ка я лучше домой полечу. Посадишь меня в самолет. Андрей встретит, а ты здесь жди выздоровления папы. Я ведь все равно его не знаю. Говорить нам с ним не о чем.

На этом историю можно бы и закончить, но произошло еще одно событие, и без него повествование было бы не полным.

Александр пришел в себя. Врачи разрешили посетителям навещать его. Людмила Филипповна встретилась с бывшим мужем и высказала ему все, что накипело в ее душе за долгие 17 лет. А в конце она добавила:

– Ты построил свою жизнь так, как хотел. Ты прожил ее в свое удовольствие. Ты использовал всех вокруг так, как тебе было удобно: и брата, и меня, и дочь. Нам от тебя ничего не надо: ни денег, ни наследства, ничего. Одна просьба – чтобы твои дела не аукались там, где мы живем. Чтобы твои баснословные накопления не мешали нам жить. У твоей дочери чуть выкидыш не случился оттого, что один мошенник сделал вид, будто любит, и женился на ней, ребенка сделал, а второй – перекупил у него богатую наследницу! Играй в свои игры сам, но, чтобы нас это не касалось. Мы тебя не трогаем, вот и ты нас не трогай. А завещание перепиши немедленно, на кого угодно, только чтоб и намека в нем на Настю не было!

– Я тебя понял. Я как лучше хотел. Не держите зла. Я перепишу. Клянусь Богом, не появлюсь в вашей жизни больше. Мои долги теперь только в моей жизни.

– Спасибо, – сухо ответила Людмила Филипповна.

– Прости меня, оступился один раз, всю жизнь жалею. Не могу себе простить, что дочь без меня выросла.

Людмила Филипповна вспомнила, как она любила Александра, когда они познакомились, как ей горько и тяжело было воспитывать дочь одной. Простить бывшего мужа было сложно, ой как сложно. Но и жаль было человека совсем не похожего на того Сашу, которого она знала молодым. Все эти чувства отразились на ее лице, она почти заплакала от нахлынувших воспоминаний.