Алексей Тенчой - Урок нравственности. Зигзаг судьбы. Шестой том

© Алексей Тенчой, 2021

ISBN 978-5-0055-3649-5 (т. 6)

ISBN 978-5-0053-2370-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

На улице продолжался снегопад, завывал ветер. Входная дверь распахнулась, и в дом ввалились туристы, которые, видимо, так же, как и все остальные гости, не смогли вернуться в свои гостиницы. Они растерянно стояли в холле, засыпанные снегом, который таял, и каплями падал на пол. Хозяйка дома будто и не удивилась тому, что незнакомые люди так бесцеремонно вошли к ней в дом. Она положила книгу с золотым тиснением на корешке на журнальный столик, поднялась из кресла, которое уютно располагалось между шкафом с книгами и камином и направилась к гостям.

– Здравствуйте. Вы сбились с дороги?

– Привет! Машина. Наша машина заглохла, и мы несколько часов шли. Как хорошо, что ваш дом стоит прямо у дороги!

– Да. Как непогода начинается, так в моем доме полного гостей, – улыбнулась молодая женщина.

– У вас большой дом. Можно снять у вас комнату?

– Я не беру с гостей деньги за комнаты и за еду.

– Но мы готовы заплатить, и не можем пользоваться вашей добротой просто так.

– Любой гость, который попросит приюта в доме у дороги, будет принят и накормлен бесплатно. Вместо платы за комнаты вы поможете убраться в доме, приготовить еду и расскажете свою историю. Такие правила проживания в этом доме! И с уважением послушаете истории других постояльцев. Вы согласны? Метель такая сильная, я думаю, что вы задержитесь тут на пару-тройку дней.

Парень с девушкой переглянулись, он взял ее за руку, оба они кивнули в знак согласия. Затем они стряхнули с одежды снег, повесили верхнюю одежду на крючки у двери, сняли мокрые и тяжелые ботинки, поспешили к камину погреться. Тем временем хозяйка принесла им горячий чай в высоких керамических кружках.

– Меня зовут Лиз. Я писательница. Зимой иногда приезжаю отдохнуть в этот дом. Муж говорит, что в этом доме хорошо пишется, и он совершенно прав.

– Я – Саша, это моя жена Кэт. Я художник, а Кэт филолог.

– Что ж, я рада, что вы спаслись в моем доме от непогоды. Сейчас тут еще три пары гостей. Все они, как и вы не успели уехать из-за метели. Вы с ними познакомитесь во время обеда. Андрей и Настя сейчас готовят обед, а все остальные, видимо, отдыхают. Я предлагаю вам переодеться, вы совсем вымокли, и через час спускайтесь обедать. Покажу вам вашу комнату.

Через час за большим обеденным столом собралась разношерстная компания. Когда все поели, настало время историй, которые просила рассказать хозяйка. Все расселись вокруг камина, и мужчина средних лет начал повествование.

Эту потрясающую историю я услышал от одного друга, он просил передать ее писателю. А наша прекрасная хозяйка как раз таковой и является. Уже несколько писателей ввиду серьезности темы не рискнули писать книгу по мотивам истории. Но мой друг хотел, чтобы как можно больше людей узнали о завещании его деда, поэтому я продолжаю поиски. Может Лиз согласится? Я буду говорить от первого лица, чтобы не исказить историю и рассказать, так, как сам ее услышал.

Я родился в Москве, на Волхонке в бывшем общежитии Коминтерна, там было более ста комнат, две кухни, два туалета и 5 умывальников. Папа закончил школу и сразу ушел на фронт, звали его Бенедикт Евгеньевич. Родителей сосватали традиционно – через синагогу. Мама работала преподавателем начальных классов. Школу, в которой работала Мама, закончили я и мой старший брат. С нами еще жил дедушка. Он был родом из местечка Хиславичи Смоленской области. Дед совсем плохо разговаривал на русском, но зато хорошо читал на древнееврейском. И мог писать на нем же. Помню, что дома дедушка все время читал Талмуд. Еще он иногда играл на скрипе. И я жутко его боялся.

Дед по какой-то неведомой причине решил, что именно моим воспитанием он должен заниматься серьезно, а родители не препятствовали ему, хотя религиозное воспитание в те времена было под запретом. Мне строго настрого было запрещено рассказывать кому-либо о том, что дедушка читает Талмуд, иначе родители могли лишиться работы, и вся семья умерла бы от голода. Дед зачитывал мне отрывки из Талмуда, и разъяснял их, хотя мой идиш оставлял желать лучшего. И мне вовсе не хотелось слушать какие-то поучения, из которых я ничего не понимал, о чем я сейчас весьма сожалею. Он не начинал молиться, не сосредоточившись. И любил повторять: «Праведники прежних времен выжидали целый час, чтоб устремить свое сердце к Всевышнему».