Елена Григорьева - Пятый уровень

Я думал, что мы попадём в какой-то подвал, так как здесь пахло влажной штукатуркой и плесенью. Но вокруг были всё те же гнилые доски и бетонные стены – продолжение коридора, разве что чуть пошире и покороче. Хотя… Нет, у стены справа начинался лестничный марш, ведущий куда-то вниз. Но туда мы не пошли, ведь я сразу нашарил лучом фонаря дверь в конце коридора. Я повёл всех за собой, поражаясь, какого чёрта мы вообще полезли в этот дом, и что это за нелепая постройка. Дверь была не заперта. Легонько толкнув её, я увидел синий мрак вестибюля и осторожно высунулся в щель, озираясь.

Оказалось, мы в какой-то пристройке с правой стороны вестибюля, и смотрел я как раз на ворота. И, о чудо, они были приоткрыты.

Я решительно вышел в холл, бросив настороженный взгляд на будку охраны. За решёткой было пусто, и я торопливо подозвал спутников. Подбежав к железным воротам, мы с Ильнуром навалились на них, вытолкнув одну створку наружу.

Улицы как таковой не было: её залили непроглядные сумерки, непонятно когда успевшие опуститься на пустырь. А из-за ворот на нас готова была ринуться толпа.

Страшные, грязные, озлобленные бомжи, вооружённые шипастыми досками и дубинами, скалясь, выступили из тьмы. Крутанувшись на ватных ногах, я бросился прочь, схватив кого-то за рукав (кажется, Ольгу). К счастью, остальные рванули следом за нами.

Я влетел в пристройку и бросился вниз по лестнице, успев ещё обернуться и сгрести в охапку кого-то. Мы вылетели на площадку с хилой дверью, тоже открытой.

Ольга с Ильнуром шмыгнули во тьму, но вдруг сверху оглушительно грохнуло, и Мария застыла на месте. Начисто забыв о галантности и о душевном трепете, я резко впихнул её внутрь и сам влетел следом, захлопнув за собой дверь. Вверху и внизу двери я нашарил мощные шпингалеты и судорожно защёлкнул их. И как только я это сделал, дверь затряслась от ударов.

Я навалился на дверь, надеясь удержать её в петлях. Ильнур тоже оказался рядом. В дверь колотили, и я прикрыл глаза, выдерживая боль от ударов. Но вдруг они прекратились. Повисла тишина, нарушаемая только всхлипами.

«Совещаются они там, что ли?..» – пронеслась в голове дикая мысль.

Но не успел я её озвучить, как раздался дребезжащий щелчок: «Бдзынь!» (перепугав всех, под потолком загорелись лампы).

«Что за бред? Если здание раньше и было подключено сети, то теперь-то?..»

Рядом плакали девушки, а я вертел головой, озираясь.

Снова коридор, только уже не с гнилыми досками, а с узорчатым линолеумом на полу. И линолеум был подозрительно новеньким. Стены, правда, украшали разводы влаги, а лампы горели здесь через одну, но сам факт их работы изумлял. А по бокам опять были двери, но теперь обитые металлом и запертые, даже с какими-то указателями.

«Точно! – невпопад думал я. – Это не подвал… Это целая генераторная станция! Она обеспечивает электричеством всё здание. Наверняка на дверях надписи: «Не влезай, убьёт!»

Лампы судорожно моргали, погасая и включаясь вновь, изредка синхронизируясь и то освещая подвал, то погружая во тьму. Вдалеке ламп горело всё меньше, и метров через пятнадцать коридор уходил во мрак. Невозможно было разглядеть, что там впереди.

Я до последнего не хотел верить, что попал в такую ситуацию, а когда наконец признал это, то наплевал на всё и протянул руки к дрожащей Марии. Я обнял её. Осторожно прижал к себе, приподнял её заплаканное лицо и нежно посмотрел в огромные серые глаза, приговаривая: «Ничего… Всё в порядке… Всё норм…»

Поначалу она ещё всхлипывала, потом судорожно вздохнула и робко опустила голову мне на грудь. Я прижал её к себе, поглаживая по волосам. И тут меня осенило: «Давно пора достать телефон и набрать номер службы спасения!» Но сделать этого я не успел – в дверь заколотили. Мария отпрянула. Мы с Ильнуром бросились защищать вход.

Одуревшие взгляды, всхлипы, паническая одышка, звуки ударов.

– Бегите! – крикнул я, из последних сил вжимаясь спиною в дверь.

Спутники бросились прочь, а я зажмурился, сдерживая натиск и готовясь к неотвратимому. Но вдруг я тоже оттолкнулся от двери и кинулся наутёк, не думая, чем это закончится.

Я видел спины Марии, Ильнура, хотел догнать их, но тут все лампы погасли. Впереди раздался дикий, отчаянный, рвущий душу крик. Он стремительно сошёл на нет, а свет включился опять. Лампы горели теперь по всей длине коридора, осветив и ту его часть, что раньше оставалась в тени. Передо мною открылась ужасающая картина.

Рваная дыра в полу, обрамлённая ломаным брусом и клочьями линолеума. Свет моргал над ней, и куски вздыбленных досок отбрасывали безумные тени, придавая дыре сходство с огромной клыкастой пастью. Я поплёлся вперёд и упал на колени у её края. Дрожащими пальцами выковырял из кармана мобильник и, чуть не уронив его, ткнул кнопку питания. Неистово надавив на ярлык фонаря, вытянул руку над ямой.