Олег Кот - Гармонист

Понимал это и сам мариупольский Романов.

– Они все погибли, – сказал он мне в ответ на слова о возможности их спасти.

Удивительное дело – этот священник, обладавший прекрасным сильным голосом, во время заупокойных литургий в алтаре никогда не произносил вслух имена своих бабушек и дедушек. А они были. Перед их синодиком голос у батюшки непонятно почему пропадал.

Так кто же была его бабка по линии матери? Со списком следователя Соколова сравнивались сотни, если не тысячи женщин. Но ни одна из них не открыла дверь к альковной тайне рождения его матери, Екатерины.

И только вырвавшись из Мариуполя в 2014 году, в Шуе, анализируя все материалы, которые смогли найти местные краеведы, пришел к окончательному выводу: мать последнего ребенка Николая II была убита на ступеньках Воскресенского собора города Шуи 15 марта 1922 года.

Чем больше я погружался в океан тайн погибшей семьи, тем все чаще и чаще находил явное сходство между Николаем Александровичем Романовым и Николаем Трофимовичем Марковским.

Во-первых, внешность и физиологические признаки. С полным основанием можно сказать: лица людей самой близкой степени родства. Идентичность пластики, цвета глаз, костного строения черепных коробок. И император, и его внук имеют еще одну, хорошо описанную медицинскую особенность – плохие зубы. Мосты у обоих, причем в одних и тех же местах. Стоматологическая карта является важной составляющей при установлении родственных признаков. У обоих залысины, переходящие в ярко выраженное облысение, аккуратные бородки. Рост, как по заказу, одинаков. Совсем забыл, жесткие рыжеватые волосы на пальцах рук у обоих Николаев. Правда, царь любил спорт и был очень хорошо развит физически.

Поражает манера обращения с людьми священника Николая. Со всеми подчеркнуто вежлив, всем и всегда говорит только «Вы», никогда никакой фамильярности, панибратства, не повышает голоса.

Точно таким запомнили покойного самодержца все те, кому довелось с ним общаться. Но за внешней безукоризненной воспитанностью царя скрывалась врожденная подозрительность, недоверие, страх перед незнакомыми людьми, злопамятность и мстительность, переходящие в патологические формы. Его первый воспитатель и учитель английского англичанин Карл Осипович Хис (Charles Heath, 1826–1900) отмечал черствость, равнодушие к чужой боли и даже жестокость наследника престола. Признаваясь в этом самым близким людям, этот, добрейшей души, человек был в ужасе от увиденного.

Если царь сталкивался со стихийным лидером, он впадал в необъяснимый страх. Страх вызвал панику. Паника – истерику, которая заканчивалась только после уведомления доверенного лица об устранении того, кто встал поперек горла «вежливому» государю. Многие в его правление исчезали бесследно, были отравлены, как генерал-майор граф Орлов, заподозренный в неравнодушии к царице.

Точно так, как вел себя покойный государь, ведет себя внук. Все те же черты характера, над которыми возвышается патологическая подозрительность и недоверие к людям. При Николае II политический сыск достиг полного маразма: жена шпионила за мужем, священство превратило исповедь в конвейер по сбору информации, полиция следила за жандармами, жандармы за полицией, а актрисы за всеми верноподданными Российской империи. Точно такой же сыск и погоня за информацией процветает во владениях внука царя.

– Меня не интересует, сколько ты квадратных метров вымыла сегодня в храме. Меня волнует, сколько ты смогла собрать информации за день. Поняла? Можешь идти.

Так частенько говаривала своим подчиненным уже покойная Екатерина Григорьевна, бухгалтер, неофициальный староста и правая рука протоиерея Николая. Постоянное участие в оперативно-розыскной деятельности на территории собора незаметно превратило ее в «чудовище из Розовки». Может, только поэтому она умирала от рака груди долго и мучительно, замучив себя, своего благодетеля и прихожанок.

– Что сегодня сказала матушка на пятиминутке? – спросила техничка храма Елена Ангелину, свечницу в панихидной.

– А что она тебе нового скажет? Нам приказано следить за вами, а вам за нами.

Услышав такой отзыв, чуть не рухнул с лавки. Меня душил смех. Даже прислуга смеялась над безумием благочинного. Потом частенько вспоминал и повторял вслед за ними: «Нам приказано следить за вами, а вам за нами»!

Но это была только верхушка айсберга. Вокруг кафедрального собора святителя Николая с начала девяностых было натыкано с десяток видеокамер. Один человек в сторожке всегда находился у черно-белых экранов, не спуская с них глаз. Причем со временем подозрительности батюшки стало этого не хватать и все деревья возле корпуса были вырублены – мешали обзору.