Джон Соул - Черная молния

Но отец Хэдер был совсем другим человеком – он-то никогда не глядел на нее как-нибудь по-особенному, не говоря уже о том, чтобы проделывать с ней те вещи, о которых предупреждали ее подружки, досыта наслушавшиеся рассказов про Джолин.

Теперь, однако, на ум Хэдер пришли слова матери, разговаривавшей с ней после того, как отец вернулся из госпиталя. По словам матери, Хэдер предстояло свыкнуться с мыслью о том, что отец уже никогда не будет прежним, что он едва не умер и что должно пройти очень много времени, прежде чем он окончательно поправится. Но ведь не мог же отец измениться до такой степени, верно?

Когда они проехали через Иссаквах, а потом начали подъем в направлении Сноквалми-пас, девочка снова взглянула на отца. В этот момент небо прочертил зигзаг молнии, и на мгновение внутренность машины осветилась, словно днем. Белесый свет придал лицу Гленна Джефферса пепельный оттенок, а когда он повернулся, чтобы взглянуть на дочь, его глаза полыхнули с такой неожиданной силой, что ее тело охватила дрожь.

– Ты чувствуешь его? – воскликнул он. – Ты чувствуешь электричество?

Хэдер отрешенно покачала головой.

– Еще почувствуешь, – сказал он. – А когда это случится...

Удар грома, который потряс фургон до основания, заглушил окончание фразы.

– П-пап, – дрожащим голосом произнесла Хэдер, когда раскаты грома стихли. – Пап, что ты собираешься со мной делать?

Человек, который уже совсем перестал походить на ее отца, повернулся и оглядел ее снова.

И ничего не сказал.

Он только улыбался.

И от его улыбки Хэдер охватил смертельный ужас.

Энн и Марк вместе с Кевином сидели в автомобиле Марка. Этот неприметный "форд" можно было быстро сделать приметным, установив на крыше магнитную мигалку. Энн подумала, что без плана действовать глупо. Куда ехать, где разыскивать проклятый фургон?

– Готов поспорить, что он направился в горы, – сказал Марк. Он отдал в микрофон рации несколько отрывистых команд, которые, на вкус Энн, звучали не слишком интеллигентно, однако они должны были заставить все подвижные полицейские силы графства землю рыть носом в поисках моторизованного страшилища. Принимая во внимание погоду, Марк знал, что шансов найти фургон практически нет.

– А теперь прошу тебя, расскажи мне, что, по твоему мнению, происходит, – попросил Марк Энн, пытаясь отвлечь ее внимание от поисков, с самого начала не суливших удачи.

Присутствие Кевина на заднем сиденье сковывало Энн, поэтому вместо того, чтобы изложить детективу свой взгляд на последние события, она просто дала ему адрес Алана Клайна. Партнер Гленна согласился приютить Кевина на вечер, а если понадобится, то и оставить на ночь. Как только Энн вместе с Кевином вошла в дом Клайнов, хозяева по ее глазам сразу определили, что дело у нее серьезное, а объяснять его суть времени нет. Только когда Энн осталась в машине вдвоем с Марком, она наконец смогла предложить вниманию детектива свою версию событий, которую, впрочем, отказалась развивать, не переговорив предварительно по телефону с Горди Фарбером. Тот вызвал на экран компьютера историю болезни Гленна и не только подтвердил подозрения Энн, но и рассказал ей о затмениях сознания, посещавших Гленна, о его странных снах, которые, по мнению Энн, вовсе не являлись снами. Скорее это были мимолетные картины того, что претворяла в жизнь другая духовная сущность, поселившаяся в теле Гленна.

– В фургоне сейчас не Гленн, – сказала Энн Марку Блэйкмуру. – Это Ричард Крэйвен.

– Ричард Крэйвен мертв, – жестко сказал Марк, всматриваясь в дорогу. Кевин рассказал, куда они с Гленном ездили рыбачить и как туда добрались, поэтому Марк мог предсказать поступки Гленна. Когда фургон найдется, он обязательно окажется поблизости от того места, куда Гленн возил Эдну Крэйвен несколько дней назад и где он был с Кевином сегодня утром.

– Да, его тело умерло, – согласилась Энн и пересказала Марку историю Вацлава Нижинского, которую ей поведал сам Ричард Крэйвен несколько лет назад.

– Ну и что из того, что Нижинский не псих – в чем я, впрочем, до конца не уверен, – что, собственно, из этого следует? Я не вижу тут прямой связи с нашим делом. Гленн, кажется, не занимался экспериментами с переселением душ? – спросил Марк.

– Гленн был мертв в течение двух минут, – заявила Энн столь же безапелляционно, как Марк двумя минутами раньше заявил о гибели Крэйвена. – В то утро, когда у него случился сердечный приступ, он впал в состояние клинической смерти по дороге в госпиталь. Врачи были вынуждены остановиться, чтобы команда в полном составе имела возможность с ним работать. Все это, кстати, зафиксировано в архивах, Марк. Они применяли массаж сердца, сильные стимуляторы и дефибриллятор. И все это произошло около девяти часов утра по тихоокеанскому времени.