Александр Варго - Двое в лодке (сборник)

– Что с ним такое?! – спросил санитар Кузнецов и сел на грудную клетку бунтующего овоща, дабы уменьшить амплитуду его колебаний.

Человек, бьющийся в конвульсиях, тут же прекратил сражение с ремнями и затих.

– Может, его уколоть чем? – предложил санитар, продолжая сидеть на пациенте, которого еще совсем недавно приходилось кормить через шланг или капельницу.

– Не сейчас, – размеренно произнес психиатр, приближаясь к буйному малому. – Вы немного привстаньте и пересядьте ближе к солнечному сплетению, – попросил доктор. – Мне с его верхней третью поговорить надо.

Тут Коля очнулся, вытянул шею, попытался укусить санитара за филейную часть, но не дотянулся. Раздался лязг зубов, смыкающихся в бессилии.

Кузнецов подпрыгнул. Буйное тело получило толику свободы и опять начало трястись.

– У нас и ноженьки уже шевелятся, – прокомментировал доктор, схватил санитара за плечи и заново усадил его на пациента. – Что вы так переживаете? – успокаивал он Кузнецова, а заодно и самого себя. – Обычная лихорадка после долгого обездвиживания. – Иртышный посмотрел в лицо Рыжову: – Николай, вы меня слышите?

Больной метался по подушке из стороны в сторону. Дрожь в его теле стала затухать и через минуту прекратилась.

– Николай, откройте глаза!

Лицо несчастного ожило. Пересохший, почти коричневый язык зашевелился во рту.

– Дайте пить.

«Восстановилась речевая функция!»

– Я не понимаю. Все не так, – продолжил пациент.

– Коля, что не так? – допытывался доктор, забывшись и приблизив свой нос на небезопасное расстояние к психу.

– Все перевернулось, стало вверх ногами. Я сошел с ума, да?

Санитар едва успел одной рукой отпихнуть доктора в сторону. Челюсти Николая едва не сомкнулись на щеке Иртышного.

– Извините, – тут же произнес буйный клиент. – Я себя не контролирую. Где я? Где мама? Отец? Вы сообщили им?

Бледный Иртышный стоял в метре от безнадежного пациента. Он быстро осознал, что десять тысяч долларов в месяц не увидит.

«Все, дите здорово. Спасибо, доктор. Мы вам очень благодарны.

Нет, шучу. Куда его отпускать-то?»

– Вы в больнице. Скоро мы маму позовем, – уверил Коленьку Аркадий Петрович. – А пока вам показан покой.

– Воды дайте, я пить хочу! Помню, я попал в аварию.

– Распрекрасно! – Психиатр всплеснул руками и спросил: – Кусаться будем?

– Нет, – прохрипел Николай. – Обещаю. Все перевернуто. Я глаза закрываю.

«Кто ж тебе поверит, друг мой ситный?»

– Что у вас со зрением?

– Не знаю. – Коленька действительно опустил веки. – Вы. Комната. Я без ума. – В знак подтверждения данного факта по телу пациента вновь пробежала дрожь.

В результате затрясся и санитар, сидящий на нем.

– Думаю, что к вечеру у вас все придет в норму, – сказал доктор. – Ваш мозг восстанавливается. Изображение попадает на сетчатку в перевернутом виде. Оно приходит в норму уже в голове. Пока полного восстановления нет, но вам уже значительно лучше.

– Что у меня внутри? – забеспокоился пациент и вновь открыл глаза. – Какой препарат мне дали? Мама где? Вы кто?

Доктор предпочел не отвечать на эту череду вопросов. Он не рискнул хлопать пациента по плечу и даже касаться трясущейся руки, промямлил, что наука не стоит на месте, а я, мол, ваш лечащий врач.

– Я помню аварию. – Зрачки Рыжова как-то сами по себе закатились вверх, но, к облегчению доктора, быстро вернулись на место.

– Превосходно.

– Я закрою глаза. Все кружится.

– Конечно.

– Дайте таблетку. Я очень хочу спать.

Иртышного бросало то в жар, то в холод от одной только мысли о применении чего-либо в комбинации с бактериями.

Факт заражения отрицать бессмысленно. Вот она, полная регенерация, прямо тут, пощупать можно.

– Предлагаю пойти по естественному пути. Давайте обойдемся без таблеток. Процесс выздоровления займет еще некоторое время.

– Смотрите, Аркадий Петрович, он заснул. – Дюжий санитар, сидящий на впалой грудной клетке, стал размеренно подниматься и опускаться в такт дыханию.

– Сможешь так? – осведомился доктор и хмыкнул. – Давай-ка слезай с него. Только медленно.

Когда они вышли в коридор, Кузнецов навис над доктором, почесал в затылке так, что белая шапочка съехала на лоб, и осведомился:

– Сынок олигарха, выходит, выздоровел?

– Выходит.

– Радость-то какая! – воскликнул дядька, замученный дежурствами. – Дерьма-то теперь меньше станет.

Доктор не был уверен в этом, но все же высказался достаточно оптимистично: