Александр Варго - Двое в лодке (сборник)

– Сам глянь. Грызуны живучие как тараканы. Ногой больше, ногой меньше.

Минуты через три подопытная зверушка перестала попискивать и затихла.

Иртышный помрачнел и схватился за фонендоскоп. Он приложил мембрану к обездвиженному телу и, к своему глубокому удовлетворению, услышал бесконечный поток ритмичных импульсов.

Доктор едва успел отхлебнуть из той же бутылки, как зверек очнулся и начал жалобно попискивать.

– Занятно, – прокомментировал доктор. – Значит, кровью он не истек.

– Перекурим?

– Не помешает.

Когда они вернулись, доктор осмотрел рану. Оказалось, что камень врос в плоть грызуна.

– Ого! – заявил доктор, снял скобу, удерживающую уголек, и прикинул время.

Иртышный попытался вынуть камушек из тела мыши. Оказалось, что к нему приклеились, приросли, присосались мышцы с сухожилиями. Пришлось отдирать их. На месте разрывов возникли кровоточащие раны, которые прямо на глазах стали затягиваться.

Вестовой смотрел на раздробленное бедро как завороженный.

– Не может быть! – заявил он.

– Ты погоди, Егор Федорович, утро вечера мудренее.

В восемь утра санитар уже ждал врача под дверью его кабинета. Он не решался вышибить запоры и посмотреть на мышь, распластанную на доске. В пять минут девятого, когда Вестовой был истерзан ожиданиями, как раб бичом надсмотрщика, появился исследователь.

– Давай смотреть, – вместо «здравствуйте» произнес санитар, для пущей солидности надвигая брови на глаза.

– Давай, – в тон ему ответил доктор, нервно открыл дверь и пропустил санитара вперед.

Когда включился свет, Вестовой увидел на столе Иртышного вполне живую мышь с тремя задними ногами.

– Ура! – прохрипел Вестовой.

– Да, – буднично сказал создатель монстров, когда подошел к столу. – Нога восстановилась. Менее чем за сутки организм вырастил еще одну, так сказать, про запас.

– Похудел он сильно.

– Еще бы. Зато не какался и не писался. Все в дело пошло. – Доктор взял с подоконника пластиковую канистру с остальными «счастливцами». – Я тут думал всю ночь, вспоминал твой рассказ про корову. Теперь вторая серия. – Он освободил из оков трехногого самца и бросил его к сородичам.

Оказавшись на дне пластиковой канистры, исстрадавшийся здоровяк выбрал самую маленькую и слабую особь и стремительно бросился на нее. Он за секунду перегрыз бедняге хребет и принялся пожирать жертву. Мелкий монстр заглатывал ее целиком, с головы.

– Все верно. В отличие от твоей коровы его мозг не поврежден. А голод вполне объясним.

– Но как он так быстро смог ногу-то?..

– Пока я не могу ничего сказать. Посмотрим, остальных будет жрать или про запас оставит.

Расправившись с сородичем, жуткий мутант занял один из четырех углов канистры, свернулся калачиком и моментально уснул.

– Вывод таков. – Иртышный довольно потер руки. – Голод он контролирует. У него есть стадия насыщения.

– А он хоть что-то соображает, когда голоден?

Доктор выдержал паузу, посмотрел сквозь окно на улицу, где крупными хлопьями шел снег.

– Да, вот тут возникают риски. А они нам пока ни к чему. Разведи в саду костер. Нам надо избавиться от всего материала.

– А камень?

– С угольком все в порядке, вон он лежит на полке в контейнере. Его мы пока кидать в огонь не будем, не так ли?

«Здравствуйте, уважаемый Кирилл Вениаминович!

Вас беспокоит Аркадий Иртышный, ваш бывший студент. На данный момент я работаю в больнице № 141 заместителем по лечебной части, однако суть в другом. По стечению обстоятельств я наткнулся на интересный феномен, который требует дополнительных исследований. Так как финансирование у нас отсутствует, я хотел бы предложить вам в обмен на помощь с оборудованием и расходными материалами работать над исследованиями вместе со мной, так как считаю их необычайно интересными и перспективными…»

Через день бывший научный руководитель ответил следующее:

«Здравствуй, Аркадий!

Прости, но я так загружен сейчас, что не могу найти для тебя времени. Что касается денег, то ты сам понимаешь, какая сейчас ситуация с финансированием науки. Не сдавайся в своих поисках. Удачи!»

Аркадий плюнул на бывшего научного руководителя и вспомнил про визитку, оставленную ему немцем Дитрихом фон Гейне, с которым он встречался на форуме в Санкт-Петербурге.

С немецким дела у него обстояли не очень, но он как-то сподобился и отбил несколько предложений.

Ответ пришел на следующее утро. Суть его сводилась к тому, что нет времени, очень сильно загружен, с наилучшими пожеланиями, успехов, всех благ.