Кейси Доуз - Дневник Эбигайл

Естественно, мама вытащила с собой Маркуса. Даже с моего второго этажа было видно, какое тупое у него выражение лица. Ставлю сотку – он даже не понял, что мы переехали. Его комната была аккурат над моей. А спальня предков сразу через стенку. Конечно, если бедный сусечка-Маркус заплачет или заворочается, мама сразу должна услышать и побежать к сыночку.

Когда все они убрались со двора, я вышла и какое-то время игралась с нашим псом Барри. Он нравился в нашей семье мне больше всех. Наверное потому, что ничего от меня не требовал и ни к чему не принуждал. А еще потому, что всегда радовался мне больше, чем Маркусу. Когда мама подводила брата, пытаясь дать ему погладить псину, Барри выглядел очень несчастным.

– Тебе здесь тоже не нравится, да? – я почесала его за ухом. Потом глянула на огромную будку, что была совсем не вровень той, в которой он жил в нашем старом доме – хотя тебе, наверное, все по-кайфу. А вот меня так дешево не возьмешь.

Вскоре мама позвала меня к ужину. Один из немногих раз мы поели, даже сильно не поругавшись. Наверное потому, что я была голодна и мой рот почти всегда был забит едой.

Ночью, когда я смотрела фильм, вновь заметила в окно, что калитка стучит. Они опять забыли ее закрыть. Помня прошлое обвинение, мне пришлось спуститься и закрыть ее на защелку самой.

Конец записи.

Моя семья самая чокнутая из всех!

Ну почему я родилась именно у них? Почему я должна терпеть весь этот идиотизм? Если бы я от этого еще хоть что-то получала, кроме постоянного доколупства.

С утра мои дорогие родичи опять заявили, что я забыла закрыть калитку.

– Да ладно? – не выдержала я – это вы, на фиг, опять забыли, а мне ночью пришлось спускаться!

– Не выражайся – больше для приличия буркнул отец – и мы уже вчера обсуждали, что свои погрехи нужно уметь принимать, а не грубить.

– Да не мои это погрехи! Я закрыла сраную калитку!

– Тогда почему я утром нашла ее открытой? – возразила мне мама, опять сюсюкаясь с Маркусом – я проснулась от того, как ее стучало ветром.

– Значит, в нашей семье лунатики – фыркнула я, запив соком – потому что я ночью ее закрыла. А если кто-то из вас ее открыл и не помнит этого, или помнить не хочет, как и того, например, мам, что Пит умер, а не уехал учиться в колледж..

– Довольно! – оборвал отец. Он повысил голос, потому я сразу же замолчала – господи, Эби, откуда в тебе столько мерзости? Ты не можешь хотя бы одно утро притвориться нормальным, благодарным ребенком.

– Ну да куда мне до Маркуса! Хотя, кажется, после Пита мы с ним оба на скамейке запасных. Меня не допускают до игры, а ему стараются пришить оторванную ногу.

– Еще пару таких завтраков – предупредила меня мама – и ты будешь на постоянной основе есть отдельно.

– Наверное, я этого не переживу – сгримасничала я – это страшнейшее наказание, что я слышала. Есть отдельно от дауна, у которого еда изо рта вываливается, и предков, что считают, что это совершенно нормально.

– Эбигайл – предупредил отец, но мое обиженное эго уже не могло остановиться.

– Может – продолжала я – ему бы и было лучше, если бы вы признали в нем дауна и не старались сделать из него нормального человека. Потому что в своей роли дауна он, может, ничем от других и не отличается, но когда вы пытаетесь во всем поставить его с остальными детьми, то только акцентируете внимание на том, насколько он недееспособный урод..

– ХВАТИТ! – крикнула мама и бросила ложку на стол. Одна ее прядь выбилась из хвоста – отныне ты завтракаешь отдельно, Эбигайл.

– А что скажет ваш бог, если узнает об этом? – хмыкнула я – наверное, тогда он оставит нашу семью. Хотя, сдается, он сделал это еще в день смерти Пита.

Однако, в обед я узнала еще более офигенную новость. Мамаша решила договориться со моей школой, чтобы водить Маркуса на индивидуальные занятия туда для «особенных».

– Боже, мам! – взмолилась я – почему они не могут приходить к нам в дом, как в Беркли?

– Маркусу необходима социализация. Ему будет полезно видеть других детей.

– Господи, мама! Все же узнают, что он мой брат!

– И что с того?

– Ну да, действительно! Какая-та новенькая с Беркли, еще у которой у брата слюни изо рта текут, а мамаша носится с ним и едва ли не задницу подтирает. Вы с папой решили все наши тузы на стол перед школой выложить? Да вы меня просто ненавидите!

– Все только вокруг тебя – нахмурилась мама – пора перестать думать, что мир вертится вокруг Эбигайл Хиггинс.