Алексей Христофоров - Забытые истории города N

– Не повезло ей, умерла от руки брата, – услышал он за спиной сиплый голос. Оборачиваться не было сил.

– Надо было убедиться, что мой сын мёртв, тогда бы вы даже не родились, ну да чёрт с ним, что случилось, то случилось…

Перед глазами Максима появились старушечьи ноги, оставившие за собой кровавые следы. Ему не хотелось смотреть на неё. Максим отвернулся и взглянул в круг. В нём на месте сестры лежала вторая колдунья. Её тёмные открытые глаза задумчиво смотрели в потолок.

– Сильная у тебя сестра, – продолжила лысая ведьма, массируя вымазанной в крови рукой почти затянувшийся порез на горле. – Думала, получится поменять их телами. Получилось. Только сознание умерших уже не оживить, – старуха замолчала.

– Тамары не стало, а девчонка смогла ожить в чужом теле. Воля к жизни у нас с ней одинаково сильна.

Снова повисла тяжкая пауза. Сиплый голос бабки выдавал ноты горечи. Внутри она проклинала Юлю за то, что ей удалось выжить, ненавидела Тамару за то, что она оказалась такой слабой. Ругала подругу за то, что она оставила её одну. Тоска уже терзала её нутро, заставляя вспомнить привкус одиночества, которое она ощущала рядом со своим мужем. Ведьма ругала себя за то, что заклинанию не удалось воскресить Тамару. Но это было невозможно. Старуха знала, что мёртвых не вернуть к жизни. Никакое колдовство на это не способно. Но понимать этого она не хотела. Упав в лужу Юлиной крови, родной крови, ей удалось спасти лишь себя.

– Твоя сестра проделала удивительный путь… – голос старухи немного окреп. – Спасибо тебе, не придётся тратить на неё время, тем более, кровь свою она мне уже отдала. Родную. Целебную, – старуха слизала с руки остатки крови и сделала шаг к Максиму. – Теперь твоя очередь, сынок, – дряблая рука схватила горло парня, и цепкие пальцы вцепились в кожу. Сопротивляться было сложно, руки лысой старухи были настолько сильны, что под их напором Максим, повалившись на пол, почувствовал, как силы покидают его. Бабка яростно душила своего праправнука. На этот раз она не могла допустить промаха. Все родственники должны быть мертвы.

В глазах рябило. Перед неясным взором Максима был лишь яростный взгляд старой ведьмы, которая с дьявольским остервенением пыталась его убить. Яростный взгляд зелёных глаз. Таких же, как у Юли. Когда сестра злилась, у неё так же сужались глаза, так же морщился лоб. Юля никогда бы не простила брату, что он так легко сдался. Без боя.

Ощутив сильный толчок в живот, бабка ослабила хватку. Максим нанёс ещё один удар коленом, и уже он был сверху, держа в руках дряблую шею.

Старуха с трудом шевелила губами, силясь произнести заклинание. Максим ещё сильнее сдавил горло, и вместо слов из старухи вырвался гортанный хрип. Парень оттащил отбивающееся тело к стене и, собрав всю силу, начал бить голову ведьмы об стену. В его спину впились острые, как бритва, ногти, но Максим не обращал внимания на боль.

Он не знал, на самом это деле или ему кажется, но в голове кто-то усиленно работал молотком, отбивая учащённые удары, сообщая о том, что сердце старухи продолжает биться. Это заставляло Максима всё сильнее и сильнее бить её голову об стену. С очередным ударом череп хрустнул. После следующего удара по стене потекла кроваво-белёсая жижа. Звонок в дверь стал последним аккордом происходящего. Его единичный долгий гудок слился с последним выдохом старухи. Молоток в голове умолк, и Максим выпустил из своих рук старческое тело.

Едва держась на ногах, обнажённый парень подошёл к двери. Не посмотрев в глазок, Максим повернул щеколду своей окровавленной рукой и открыл дверь. На пороге стояла девушка в грязном, порванном красном платье.

Всё её лицо покрывали порезы. Правая скула вдавлена, на глазах застыла кровавая пелена. Из некоторых порезов торчали маленькие разноцветные осколки стёкол. Девушка невидящим взглядом посмотрела на Максима и протянула к нему сложенные ладони, в которых лежал маленький, кровавый комочек человеческого зародыша.

– Позовите мою подругу, Ольгу, я пришла вернуть ей ребёнка.

Из глаз Максима катились слёзы.

Девушка замолчала. Её слепые глаза, не моргая, посмотрели куда-то в сторону правого плеча Максима.

– Ты плачешь? – после небольшой паузы спросила девушка.

– Да.

– Почему?

– Я убил свою сестру.

– А я свою подругу. Не плачь. Мы все совершаем ошибки.

Обнажив осколки белых зубов, девушка попыталась улыбнуться.

– Не вини себя, просто мы все оказались не в том месте и, наверное, не в то время, – с тоской в голосе проговорила она.