Н. Фишер - Регрессия

– А что же здесь твое? – в голосе явственно прозвучала издевка.

– Квартира, – язвительно ответила я.

– Ну да, ну да, – улыбнулся он, принимая тарелку с дымящейся кашей, и хитро взглянул мне в глаза. – Такая горячая тарелка, а ты обходишься без прихваток.

– Мне не горячо, – пожала я плечами, не догадываясь пока, к чему он клонит.

– После костра уже ничто не кажется горячим, правда? – Он зачерпнул полную ложку, по температуре сравнимую с кипятком, и отправил в рот, подмигнув.

– Тебя… – я не знала, как выразить свою мысль, настолько абсурдной она казалась мне, если произнести вслух, – тоже сожгли?

– Да, – спокойно ответил он, словно в моих словах не было ничего необычного. – Вместе с тобой.

– Раз уж речь зашла об этом… – Я, краснея, ковыряла ложкой свой завтрак. – Ты поможешь мне избавиться от этих снов?

– Лучше! – воскликнул Иоганн. – Я помогу тебе вернуться туда, к костру инквизиции, спастись самой и спасти меня! А бонусом ты наконец разблокируешь свои силы в этой жизни!

– Но как?

– Очень просто. Видишь ли, мои… способности позволяют мне не заниматься всякими глупостями вроде бизнесов, работы в офисе и прочей шелухи. Я – регрессолог.

– Кто?

– Ты никогда не слышала о регрессии?

– Нет, – пожала я плечами.

– Что ж, может, оно и к лучшему – ты свободна от предрассудков. В таком случае, проще показать, чем рассказать. Ты, я вижу, не особо голодна, – он кивнул на мою полную тарелку и остывающий кофе. – Отлично, первый раз может укачать.

– Что?

– Отставь тарелку и откинься в кресле.

– Что ты хочешь сделать?

– Ничего предосудительного. Доверься, ладно?

Откровенно говоря, доверяться Иоганну мне совершенно не хотелось, только вот его теплый голос, завораживающие интонации и размеренный слог погружали в легкую дремоту, заставляя расслабиться и ввериться ему всецело.

– Отлично, – улыбнулся он, видя, как мое тело размазалось по креслу, – теперь следуй за моим голосом. Я буду направлять тебя. Если сможешь – отвечай, нет – ничего страшного. Ты же впервые погружаешься в регрессию.

Он начал что-то медленно и протяжно говорить, раскачиваясь на табурете, язык казался мне отдаленно знакомым, но смысл слов я никак не могла уловить. Накатившаяся снежным комом сонливость не давала голове работать и пытаться анализировать. Все вокруг сплеталось в причудливые узоры, смешиваясь, подменяя окружающие предметы и исчезая, пока, в конце концов, не стянулось в мыльный пузырь, лопнувший на моих глазах. В нос ударили знакомые запахи костра из сырых бревен и грязных тел людей, не беспочвенно считавших меня ведьмой. Только все в этот раз оказалось ярче и реалистичнее, словно я не сон смотрела, а находилась там, в центре какой-то площади, название которой крутилось на языке, но никак не могло сложиться в слово. Впервые я услышала разговоры: люди шушукались, спорили, смеялись. На французском. Языке, который я так и не удосужилась как следует выучить. Но, несмотря на это, все понимала. Впервые в моем сне было что-то еще, кроме моих собственных ощущений.

Повязка по-прежнему закрывала глаза, а руки и ноги были плотно притянуты к столбу. Ох, как я пожалела, что мои ощущения были так остры в этот раз! Огонь, обычно жестокий и мучительный, теперь усилил свой натиск настолько, что мои прошлые кошмары показались детской сказкой на ночь.

Неужели мне предстоит сгореть? По-настоящему сгореть? И все из-за этого… Иоганн! Он засунул меня сюда, он же и может вытащить!

Я билась в агонии всем телом и кричала его имя, что было мочи, а в ответ на это вокруг только раздавался людской смех.

Сквозь сон я чувствовала, как чья-то странно теплая и нежная рука гладит меня по щеке. С усилием приоткрыв глаза, я обнаружила перед собой сидящего на корточках Иоганна. Вид у него был растерянный и виноватый.

– Попей водички, – он протянул мне стакан. – Ты вся горишь.

– Может быть, это потому что я действительно горела? – хотела прокричать я изо всех сил, но наружу вырвался только жалкий хрип.

– Никогда не видел такой реакции у обычных людей. – Иоганн потряс головой, словно пытаясь сбросить неприятные воспоминания. – Что там произошло?

– Этот долбаный костер! Только в миллион раз реалистичнее! Ты заставил меня гореть! До тех пор, пока я не потеряла сознание! Так работает твоя регрессия – засовывает в самый ужасный сон, который и не сон вовсе, и ты барахтаешься там, пока не умрешь?

– Обычно люди, – он понизил голос до виноватого шепота, – ничего не ощущают, а только видят картинку прошлого, и это помогает им разобраться в проблемах нынешней жизни. А ты… ты кричала так, что я думал, барабанные перепонки лопнут.