Антон нахмурился, сильнее углубив складку между бровями, но, похоже, поверил мастерски сыгранной роли. Расслабившись, он откинулся на спинку стула, одарив нас обезоруживающей улыбкой, которая всех так подкупала, и принялся болтать о новинках в ай-ти сфере, которые, разумеется, никого, кроме него, не интересовали. Мы с Маринкой смотрели друг на друга: она – с любопытством, я – с благодарностью.
Кое-что в словах подруги все же было правдой – я действительно была впечатлительной, и вечерний инцидент вместе с Иоганном и его странными историями никак не хотели выветриваться из головы, как бы я ни пыталась. Начало семестра не предполагало большого объема учебы, и погрузиться с головой в курсовые или расчетные работы не получилось; да и ученики еще не успели втянуться в задания и скорее стремились рассказать в подробностях, что нового приключилось в их юных жизнях за лето, чем подтягивать школьную программу, от которой они еще не успели отстать. А потому я то и дело мысленно возвращалась к странным событиям, которые упорно отказывалась называть мистическими, чего не скажешь о Маринке. Стоило мне вкратце поведать ей о вечере на пляже, как она тут же согласилась с Иоганном и ужасно захотела с ним встретиться, уверяя, что всегда видела во мне «чертовщинку».
Он велел просто подумать, а дальше этот то ли экстрасенс, то ли маньяк найдет меня сам. И вот я думала: думала на парах, думала за работой, думала вечером под скучный сериал в компании Антона, думала ночью, ворочаясь с боку на бок; утром, заваривая кофе, чтобы хоть как-то прийти в себя после классического кошмарного сна и нескольких бессонных часов после, тоже не переставала думать. Но он не появлялся. Ни в транспорте, ни около дома, ни возле института. Неужели заинтриговал и исчез? А я даже не знаю, где его искать. Остается только крутить головой по сторонам и вздрагивать, стоит краем глаза выцепить из толпы длинный плащ, высокую худую фигуру или длинные темные волосы. Но все эти черты вместе, в одном человеке, так и не являлись мне.
Очередной бесцветный вечер в бесцветном интерьере грозился стать одним из тысячи таких же. Антон откупорил третью бутылку пива, отвалившись в кресле и закинув ноги на пуфик. Второй час он упоенно смотрел подборку лучших голов его любимой команды, каждый раз взвизгивая при точном ударе, словно видел его впервые.
Я устроилась в кресле чуть поодаль, уткнувшись в телефон и рассеянно листая социальные сети, изводясь мыслями, куда же запропастился этот чертов гот.
– Тебе не интересно? – спросил Антон, поставив голы на паузу, чтобы совершить путешествие к холодильнику за четвертой бутылкой.
– Нет, – глухо отозвалась я, не поднимая глаз.
– А раньше ты смотрела со мной! – сокрушенно подметил он.
– Раньше я притворялась.
Ничего не ответив, он продефилировал мимо меня в растянутых шортах и грязной майке с пятнами от соуса. Всегда удивлялась, что при идеально «вылизанной» квартире, где даже шторы висели по госту, а карандаши на столе соблюдали выверенную до миллиметра симметрию, он умудрялся так выглядеть.
Стоило мужу покинуть комнату, экран телефона призывно загорелся. Неопределившийся номер, не нуждавшийся в определении, выдал следующее: «Соскучилась? Жду у подъезда!».
По телу пробежала возбужденная судорога, а губы сами растянулись в нескрываемой улыбке. Руки дрожали мелкой дрожью, с силой сжимая телефон; надо бы сменить пароль – не хватало, чтобы Антон обнаружил такое сообщение. Я сидела в кресле и тряслась – мне нужно, срочно нужно выйти к Иоганну, жизненно необходимо, но это обернется скандалом. Да разве это до сих пор меня волнует? Видимо, да. Как бы сильно ни было мое отвращение к человеку, делящему со мной жилплощадь, я почему-то не хотела делать ему больно. Несмотря на всю ту боль, моральную и физическую, что он ушатами каждый день выливал на мою голову, я боялась его обидеть.
Но и ответить «нет» на это сообщение я не могла. Черканув «подожди десять минут», я кинулась в соседнюю комнату к шкафу, нелепо перебирая дрожащими пальцами одежду, совершенно не соображая, куда и как надеть штаны.
– Куда-то собираешься? – в дверях застыл удивленный Антон с новой откупоренной бутылкой.
– Д-да, – с запинкой ответила я, судорожно придумывая правдоподобную ложь – мне бы Маринкин талант! Точно – Маринка!
Я набрала побольше воздуха в легкие, и, пытаясь не трястись от пугающе сладостного предвкушения, совершенно необъяснимого для меня самой, скороговоркой выпалила:
Читать дальше