Дженнифер МакМахон - Вам меня не испугать

– Вчера ночью я не могла заснуть. Лежала в постели и представляла, что он мог сделать с ней…

– Я знаю, – отозвался Джордж, медленными кругами массировавший ей спину. – Не могу вынести этого ожидания, когда она лежит где-то там, связанная по рукам и ногам. Это лишь вопрос времени.

Реджи попятилась из кухни и поднялась по лестнице в носках, пропуская скрипучие ступеньки.

«Это лишь вопрос времени».

У Реджи заурчало в животе и пересохло во рту.

Джордж был прав. Самое худшее – это ожидание. Ее бесила сама мысль о том, что она должна потратить целый день, не предпринимая ничего и только сетуя на то, какой она была идиоткой, если не замечала отношений между Джорджем и Лорен. Какие еще очевидные вещи она не заметила? Какие подсказки могли привести ее к матери?

Реджи стояла в коридоре перед своей спальней. Она потянула крышку люка, ведущего на чердак, развернула деревянную лесенку и забралась наверх.

Чердак, некогда служивший для ее матери швейной комнатой, теперь превратился в некое подобие музея. Реджи включила свисающую лампочку и огляделась вокруг.

Здесь были две швейные машинки и три манекена, каждый из которых носил платье, надетое ее матерью для примерки. Безрукие и безногие, это были торсы Вериного размера, облаченные в ее одежды: загадочные оракулы, которые могли бы заговорить, если бы Реджи знала нужные слова.

Вдоль стен выстроились заброшенные рулоны ткани и коробки с обрезками. Здесь имелся рабочий стол с портновскими ножницами, линейкой, утюгом и подушечкой для иголок. Слева от стола стояло раздвижное трюмо с зеркалом в полный рост. Перед ним лежал сундук, полный старых рисунков, журналов с выкройками, фотографий из модельного портфолио Веры и ежегодных альбомов из средней школы. Реджи открыла сундук и стала разбирать эти реликвии, стараясь понять, каким человеком была ее мать до рождения дочери. Но Вера оставила мало подсказок. Там не было дневников или старых любовных писем. Ничего скандального. Ничего такого, что могло бы подсказать Реджи, кем был ее отец. Были старые театральные афиши и программы школьных пьес, где мать играла главные роли: Венди в «Питере Пэне», Энни Оукли [25] Энни Оукли (1860–1926) – американская женщина-стрелок, которая прославилась своей меткостью. в «Энни, бери свое ружье». Реджи пролистала выпускной альбом Веры и нашла фотографию своей матери на вручении приза в номинации «Будущие знаменитости». Девушка по имени Линда написала: «Стремись к высшим целям, Вера!» Там были и другие фотографии Веры: в театральном клубе, где она полулежала на руках у других участников, и на сцене в роли леди Макбет. Реджи закрыла альбом и оставила его на коленях, пока убирала в сундук все остальное.

Она вгляделась в пыльные зеркала, изучая отражения трех безликих манекенов в одежде Веры. Когда Реджи прищуривалась, то казалось, что манекены движутся, протягивают к ней невидимые руки и тихо шепчут.

«Она где-то там. Ты должна спасти ее».

– Что, думаешь сшить себе бальное платье?

Пораженная, Реджи оторвала взгляд от зеркала и развернулась. Тара стояла совсем рядом с ней. Она так бесшумно прокралась по лестнице на чердак, что Реджи не подозревала о ее присутствии.

– Я просматривала мамины старые вещи.

– Как получилось, что ты не встретилась с нами в придорожном ресторане, Редж? Мы собирались поехать в кегельбан, поговорить с Диксом, осмотреться вокруг. Помнишь? Мы ждали тебя около двух часов. Сид должен был приступить к работе на поле для гольфа, а Чарли отправился косить газоны.

– Извините, но я просто не смогла. И вообще, я не вижу смысла во всем этом. – Реджи закусила губу и вспомнила слова Лорен: «Наверное, это было неизбежно… Случилось что-то ужасное».

Реджи вытянула палец и прикоснулась к зеркалу. Она сделала маленький кружок, который превратился в вихрь торнадо. « Некоторые вещи просто сильнее, чем мы. Сила тяготения. Рука судьбы» .

Рука.

Перед мысленным взором возникла искалеченная рука Веры в молочной картонке, указывающая на дочь негнущимся пальцем.

«Ты. Твое дело – спасти меня».

В том-то и дело. Она не могла.

Она не могла, потому что была глупой, эгоистичной и больше не хотела узнавать жуткие тайны своей матери. Реджи была подлой трусихой.

– Смысл? – Тара склонила голову набок, изучая лицо Реджи в тусклом свете. – Смысл в том, что мы должны стараться, верно? Если мы прекратим поиски, то все будет кончено.