Юэда Снеж - Последняя капля

Я – прохудившийся сосуд,

Мне не носить воды.

Из моих трещин струи льют

Беды.

– Ну как, Хин ода, 1 1 Хин о да – с японского «hinode» (日の出) переводится как «восход солнца». ты уже освоился? Привык к новой обстановке? – спрашивает доктор Морин ума. 2 2 Морин у ма – с японского «mori» (森) переводится как «лес», «numachi» (沼地) – «болото».

Я киваю в ответ.

– Да, немного.

– Наверное, сложно менять учебное заведение, да ещё и посреди года. К тому же, насколько знаю, ты никогда прежде надолго не покидал родной город.

Доктор улыбается радушно, заботливо, но мне почему-то хочется отодвинуться от него. Странное желание. Возможно, он просто слишком близко подошёл. Так близко, что я могу рассмотреть красные прожилки в уголках глаз и проступающие морщины на молодом лице. Но он печётся обо мне, хотя и не обязан.

– Всё нормально. Я справляюсь, – бодро отвечаю я.

Как бы мне хотелось самому в это верить.

До прошлой зимы и правда всё было нормально. У меня была любимая и любящая мама, школьные приятели, я поступил в престижный институт, там появились друзья, девушка. Только отец по-прежнему оставался в стороне, но к этому я давно уже привык. Он солидный бизнесмен с громким именем и человек весьма занятой. Виделись мы довольно редко, в моей жизни и воспитании он практически никак не участвовал. Правда, полтора года назад, когда я выбирал вуз, отец предлагал этот институт, но мама забраковала, сказав, что он слишком далеко и у нас в городе есть не хуже.

Всё было нормально. Всё было хорошо.

Было.

Зимой я узнал, что мама больна. Ни отцовские деньги, ни связи не помогли, и, несмотря на всё лечение, в апреле она умерла. Я больше месяца не мог прийти в себя. Всё казалось, вот приду домой, а она там, сидит, ждёт меня, как обычно.

После её смерти всё как из рук посыпалось.

Девушка, которую я считал своей, изменила мне с другим. Друзья оказались не друзьями, а подхалимами, которые подбивали клинья к сыну богатея. Мне хотелось разорвать ком неприятностей, убежать, поэтому, когда отец предложил перейти в этот институт, я согласился.

Институт находится в живописной местности далеко от городов, так что, можно сказать, почти закрыт, и все студенты здесь живут в общежитии. А ещё он хоть и небольшой, но очень престижный. Все студенты, выпускающиеся отсюда, становятся видными бизнесменами и политиками. Так что отцу пришлось потрудиться, чтобы перевести меня сюда.

И вот, начиная с первого сентября, две недели я учусь здесь.

Думал, что раз здесь все такие же, как я, сыночки богатеньких папаш, то никто не станет заискивать передо мной, никто не предложит лживую дружбу и я смогу найти настоящих друзей.

Только оказалось, что здесь ещё хуже, чем там.

– Что ж, – говорит доктор Моринума и треплет меня по плечу, – если всё нормально, то хорошо. Но если что-то случится, не стесняйся, обращайся за помощью.

С чего бы ему вздумалось помогать, не знаю, но от помощи не отказываюсь, благодарю и вежливо прощаюсь с доктором. Он скрывается за поворотом, а я иду по уже опустевшему коридору в надежде успеть в столовую на ужин, пока там ещё что-то приличное осталось. Буквально через пять шагов меня ловит Усук ори. 3 3 Усук о ри – с японского «usui kōri» (薄い氷) переводится как «тонкий лёд».

– Что Моринума от тебя хотел? – спрашивает он, хватая за руку.

Вообще, не люблю, когда хватают или трогают лишний раз, но Усукори я прощаю. Он мой друг. Мы учимся с ним в одной группе и живём в одной комнате. Именно он пошёл первый на контакт и рассказал мне про местные правила.

– Ничего не хотел, – отвечаю я. – Спрашивал, как освоился, в случае чего, помощь предлагал.

На лице Усукори сменяется гамма эмоций.

– Ты такой наивный, как будто бы вчера родился, – качает он головой.

– При чём тут наивность?

Я правда не понимаю, что плохого в том, чтобы предложить студенту помощь, поэтому гримасничанья Усукори и его вздохи немного раздражают.

– В общем, будь начеку с этим доктором. Хорошо? – уклончиво отвечает Усукори. – Лучше скажи: ты к Королю на поклон ходил?

– Нет, – резко отвечаю я, потому что тема с Королём раздражает ещё сильнее.

Лицо Усукори становится резко серьёзным. Ни тени улыбки.

– Хинода, – переходит он на шёпот, потому что мы начинаем спускаться по лестнице в холл, где ещё полно людей, – ты, похоже, неприятностей на задницу хочешь? Я тебе уже давно говорил: сходи на поклон. Тебе что, сложно? Ты переломишься от этого? Хочешь узнать на себе, что такое гнев Короля? Так вот послушай опытного человека, который тут уже второй год варится: не зли Короля.