Юлия Котикова - За красным небом

Несколько раз ему везло и он встречал выживших, таких же потерянных как и сам Майкл. На шоссе номер 14, по которому он пробирался в направлении Джейнсвилла, ему встретилась нелюдимая пара с ребёнком.

На вид девочке было лет 11, и каждые две минуты она заходилась сухим кашлем. Звук этот вспарывал густую, вязкую тишину, прорывался сквозь приоткрытые окна автомобиля и вызывал давно знакомое ему чувство предвкушения: и сейчас он может быть полезным! Майкл может остановиться и завязать непринуждённую беседу, как бы невзначай обратить внимание на девчонку, посочувствовать ей и послушать, как работают её лёгкие, а потом… Потом он попросит их подождать минутку, залезет в багажник и с видом фокусника вытащит оттуда пузырёк амоксициллина. Благодарный отец пожмёт ему руку, мать разрыдается, и Майкл снова будет героем. На него будут смотреть так, как когда-то смотрела Ди из своего любимого кресла: Майкл в тот день заявил, что собирается продолжить обучение на врача.

А, возможно, его просто застрелят и заберут автомобиль. У доброго папочки вполне может быть припрятан револьвер, и почему нет, действительно? Он ведь должен защищать свою семью.

И Майкл решил, что такой вариант его тоже устроит, потому что тогда на него вообще никто не будет смотреть, и это хорошо.

«У тебя ведь даже не встаёт, ковбой! Ты помнишь об этом?» – засмеялась Диана в его голове, и смех этот рассыпался на сотни мельчайших осколков, впивающихся в мягкую ткань мозга.

– Я помню, дорогая, не волнуйся, – процедил он и нажал на клаксон.

То ли вид у Майкла был совсем уж нечеловеческий, то ли эта семья просто предпочитала держаться особняком, но, когда Майкл начал сигналить, а затем и вовсе вылез из машины, крича и размахивая руками, все трое взялись за руки и пустились наутёк, виляя между машинами.

Несколько секунд Майкл стоял, оперевшись на крышу угнанной Субару, щурясь на лучи закатного солнца и не чувствуя слёз, катившихся по заросшим щетиной щекам. Той ночью он сожалел о том, что они предпочли не стрелять.

В Джейнсвилле первым делом ему пришлось помыться. Если он хотел кому-то помогать, нужно было постараться для начала хотя бы не убить их своей вонью, так что Майкл съехал с шоссе на Гамильтон-авеню и припарковался возле относительно симпатичного одноэтажного домика.

Переносные клумбы, раньше украшавшие фасад, теперь были опрокинуты, фигурные деревья разрослись и выглядели не лучше самого Майкла, газон пожелтел и пожух. Но стёкла были на месте и дверь не сорвана с петель. По большому счёту дом не пострадал, только лишился водосточной трубы, почтового ящика и былого лоска. Это было хорошим знаком.

Майкл сделал хороший глоток виски, набираясь смелости, вылез из машины и аккуратно прикрыл за собой дверь, стараясь не издавать лишних звуков. На въезде в город он видел кладбище (отличное приветствие, ни убавить, ни прибавить, а?), но теперь, набрав полную грудь местного воздуха, был уверен, что кладбищем стал весь город. И сейчас он собирался вскрыть одну из его могил.

Дверь оказалась незаперта. Уличного света хватало, чтобы разглядеть толстый слой пыли на вешалках. Из зеркала в прихожей на него уставилось странное существо: мешки на нижних веках по цвету приближались к нефти, нос покрылся тонкой сеткой проступивших сосудов, волосы засалились настолько, что теперь стояли непослушным ёжиком.

Майкл запустил в них пятерню, пытаясь пригладить, но тут же брезгливо отдёрнул пальцы и принялся вытирать их о такие же грязные джинсы. С этим нужно было что-то делать и немедленно!

Он обошёл дом, держа Магнум прямо перед собой, и, убедившись, что никто не прячется под кроватью, вернулся в ванную. Воды, конечно же, не было. Ожидаемо. Вздохнув, Майкл поднял крышку унитазного бачка. Запах оставлял желать лучшего, он будто заглянул в болото, но что с того? Вода есть вода, пусть и такая, зато целых 8 литров. Кроме того, Майкл вонял похуже.

Он вычерпал её кружкой, всю до последней капли перелив в ведро, найденное в чулане. Заткнул слив ванны резиновой пробкой, разделся и принялся за дело.

Ощущения полностью захватили его. Как же быстро он забыл, как приятно вдыхать запах мыла, натирать кожу мочалкой до красноты, чувствовать мятный холодок от зубной пасты.

Обмотав полотенце вокруг бёдер, он закинул в ванну свою одежду, тщательно выстирал, и только потом побрился. Вода в ванной была уже чёрной, пена осела на бортиках грязно-серыми комками, но он всё равно чувствовал себя совершенно чистым, словно заново родился.