Хан сын Никого - 18 рук Фархада. Восточный миф

© Хан сын Никого, 2022

ISBN 978-5-0053-0532-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В пределах одного вдоха нет места для иллюзий, а есть лишь Путь.

Всё описанное является кошмарным сном, случайно увиденным духом…

По прочтении сжечь в сутре огня.

– Проснись – сухо сказал старик.

Фархад знал, что лучше всё делать быстро и молча, так как его наставник Пир, по крайней мере, он сам его так называл, был скуп на эмоции и чувства.

– Скоро рассвет, и нужно привести свои жизненные центры в норму, – дал наставления Пир.

Фархад был юношей, потерявшим родителей в бесконечных племенных распрях, которых Востоку не занимать… Какое-то время у него получалось выживать при помощи воровства и попрошайничества в Городах Пустыни, но ничто не вечно под солнцем, нескончаемы лишь перемены, частью которых явился он сам, в случае неудачной кражи у одного из торговцев на базаре. Его избили стражники до полусмерти. Побитого вора выкинули за пределы Города, где он долго находился среди песков Пустыни, до самой ночи. Пески Пустыни казались ему песками времени, и, как сказано кем-то в древности: «Когда ученик готов, появляется и учитель». Старик-отшельник подобрал его и забрал с собой.

– Ха-а-а-а-а-а-а-а, – прижимая кончик языка к верхнему нёбу и медленно выдыхая через рот, Фархад начал упражняться в дыхании.

По мнению этого старика с величественной осанкой, дыхание было разгадкой к древним тайнам о взаимодействии Неба и земли. Он объяснял это Фархаду ещё в периоде его лечения, после тех судьбоносных перемен, которые настигли юношу на базаре:

– Осознанный вдох поддерживает связь, – повторял старик побитому вору.

– Я тебя не понимаю, – отвечал Фархад.

– Будь изобретательным, – коротко продолжал Пир.

– Ну и как мне это делать, когда вокруг только песок и мысли? – возмущался юный воришка.

– Изобретательность – это избирательность потоковых знаков пространственного поля. Мы склонны делать движущей силой наши старые уродливые привычки, к выдумыванию которых нас подталкивают с момента нашего рождения, и заполнять ими всё, что нас окружает. А привычки превращаются в шумы, от которых ты не в силах отказаться, только если не научишься их преломлять.

– Что за шумы? – наморщился Фархад. – Я же не всегда что-то слышу, я об этом забываю, даже если постоянно буду об этом думать.

– Шум – не является движущей силой пространственного поля – пояснял старик, – это такая способность твоего ума, ответная реакция на окружающий тебя мир, которую ты неизменно вырабатываешь в потоках своего существования. А, как я говорил раньше, избирательность потоковых знаков пространственного поля, в которых человек сам является знаком для этого мира, порождает изобретательность – умение управлять шумами и приостанавливать их. Коротко говоря, шумы – это твои мысли.

Фархад порой задумывался: «Для чего всё-таки Пир подобрал меня среди Пустыни? Может, он просто заблудившийся путник?.. Может, его тоже кто-то спас от объятий смерти?! Поэтому он живёт один в долине песчаных оврагов. Я ни разу не слышал от него истории о его прошлом, и я хочу узнать». Этими гаданиями Фархад закончил утреннюю подготовку к путешествию, о котором он даже не мог и подумать, и направился с вопросами к Пиру.

– Вот скажи, наставник, почему ты меня спас? Почему не прошёл мимо? И что вообще тебе от меня нужно?

– Ну-у, – протяжно начал Пир. – Тебе нужны ответы?.. У меня их нет. Они есть там, – старик устремил свой рассеянно-облачный взгляд в пустоту вдали горизонта.

– Где там? У кого? – неокрепший юноша начал терять контроль над собой. – И откуда ты вообще? Кто ты?

– Кто я? – медленным басом старик остановил жалобы юного воришки. – Вопрос, давно покинувший мою рассудительную часть ума. Я – никто… У меня нет способов определения своего присутствия в этом мире.

От старика повеяло холодом.

– Оглянись вокруг, где мы сейчас находимся? – расплывающимся басом спросил Пир.

Фархад обернулся на полповорота, и начиная с края глаз каким-то кинжально острым чувством окруживший их лес вонзился в его восприятие.

– Но как?.. Как мы сюда?..

– А-ха-ха-ха-ха-ха-ха, – голос старика стал разлетаться эхом во все стороны и вплетаться в каждый отрезок пространственного поля, который можно уловить взглядом, если не спеша поворачивать голову от плеча к плечу.