Рита Харьковская - Миры и Судьбы. Книга первая

Оставить Ольгу он не мог уже хотя бы потому, что как только факт его бегства станет известным, в самом лучшем случае Ольгу просто вышвырнут из квартиры, и она окажется на улице, без работы, без крыши над головой. Ну а в худшем – ее ждет судьба Людвига, а Ленечку – детский дом.

Обо всем это Стефан и рассказал Ольге тихим монотонным голосом.

– А как же Людвиг? А если он жив и его освободят, и он приедет сюда, а меня нет …я не могу никуда ехать, – пыталась объясниться Ольга.

– Ольга, тебя здесь не будет в любом случае! Я должен бежать, если не хочу погибнуть, а куда денешься ты? Куда поедешь?

Ольга задумалась:

– Домой поеду, на Украину.

– Ты совсем с ума сошла? Поместья отца и твоего мужа давно национализированы, да и нельзя тебе там появляться, не ровен час кто-то тебя узнает, о Лёнечке подумай!

– Украина большая, где-то найдется и для меня место. Буду жить, работать, растить сына и ждать мужа.

Ольга зашла в комнату, закрыла дверь на ключ. Она устало опустилась на любимый венский стул и задумалась. В комнате явно чувствовалось чье-то присутствие…

Ольга встрепенулась:

– Ангел! Ты здесь? Как же долго мы не виделись! Садись напротив, я расскажу, какие страшные годы нам довелось пережить.

Ангел присел на предложенное ему место.

Крылья его стали потрепанными и уныло обвисли. Во всем облике читалась такая усталость, что Ольга даже усомнилась вначале, а стоит ли его нагружать своими проблемами, но потом, еще раз напомнив себе, что перед нею ее Ангел-Хранитель, и кому же, как не ему выслушивать и давать советы, торопливо начала говорить.

Ольга все рассказывала, а Ангел только кивал головой в такт ее словам.

– Что ты скажешь? Что посоветуешь? Я правильно поступаю?

– Ну а если я скажу, что неправильно, и тебе лучше ехать со Стефаном, ты послушаешься?

Ольга снова загрустила и задумалась ненадолго:

– Нет, я никуда не уеду. В этой стране мой старший сын, моя дочь, мой муж, – вопросительно взглянула на Ангела: – Он жив?!

– Да, жив.

– Ну, вот видишь! Я не могу никуда ехать! – Ольга счастливо засмеялась впервые за много месяцев.

– Когда же его отпустят? И где он? и когда мы вновь встретимся? – засыпала Ангела вопросами.

Ангел молчал и отводил глаза. Ведь ангелы знают судьбу человека от начала до конца, но есть вещи, о которых говорить не надо … нельзя.

Вечером Ольга сообщила о своём решении брату и начала собирать сумки.

У Лёнечки как раз закончился учебный год, и Стефан купил им билеты на поезд до Киева.

***

Ранним июньским утром брат с сестрой и племянником вышли из дома.

В руках минимум вещей, ровно столько, что встреченный случайно сосед вполне может подумать, что семья собралась провести несколько дней на даче …

– Куда ты поедешь? Стефанчику? – Ольга заглядывала в лицо брата, обнимая его и предчувствуя, что это их последняя встреча.

– Не знаю. Двинусь к кому-то из братьев. Или к старшему – в Канаду, или к среднему – в Португалию. Оба примут меня, оба уже ждут. Если все же решишь, вот адрес старшего брата, напиши. Нескоро, но письмо дойдет, – Стефан протянул Ольге клочок бумаги с написанным на нем адресом.

– Не надо, – Ольга попыталась оттолкнуть руку брата.

– Возьми, карман не оттянет, – Стефан засунул листок с адресом Ольге в карман, еще раз обнял и поцеловал сестру и племянника, развернулся и зашагал прочь.

Ольга, взяв за руку Ленечку и подхватив совсем нетяжелую сумку, тоже двинулась к остановке трамвая, идущего на Витебский вокзал.

Уже услышав перезвон подходящего к остановке вагона, Ольга достала из кармана листок бумаги с адресом старшего брата.

… еще раз посмотрела, словно желая навсегда запомнить почерк Стефана.

… и, словно отрезая все пути к отступлению, бросила в урну …

Природа разнообразна и прекрасна.

Завораживает и пугает бездонный космос в предгорьях Памира, со злыми, мохнатыми звездами, висящими над головой в фиолетово-черном небе.

Восторг и трепет вызывает сибирская тайга, высоченные кедры и лиственницы которой уходят в бездонную высь и сплетаются между собой ветвями, предупреждая неразумного путника, чтобы он и не вздумал посягнуть на их тайны, не зная этих чащоб.

Вечноперетекающие пески пустынь навевают грусть и мысли о бренности всего сущего.

Но нет ничего прекраснее украинских степей. С их колосящимся разливом желтых пшеничных полей, с зелеными садами, окружающими хутора и деревни, со шпилями церквей в городах и городках.