Алевтина Афанасьева - Любовь. Адаптация

Степан Ильич в задумчивости осмотрелся. Многие дачи стояли закрытыми и посещались лишь летом. На соседней улице было два дома, в которых обычно зимовали, с их хозяевами Степан был знаком, но общались только по необходимости. От разорения ворами Балешево спасало то, что он находился на отдалении от шоссе, за лесом, и добраться сюда было тем ещё приключением. После сильных ливней дороги размывало, машины застревали в песчанике, а пешком можно было пройти только через лес, зная тропу. Зимой здесь заносило по пояс, чистили сами внутри посёлка, чтобы можно было приоткрыть дверь, да до нужника добежать. Если к кому собиралась родня из города, принимали заявки на продукты. По всему выходило, что конец осени, вся зима и первая половина весны в этих местах Балешево по большей части пустовало.

Только сейчас что-то было как будто не так.

В задумчивости Степан подобрал миску, отёр снегом и пошёл обратно в дом. Старик решил, что пёс был дурной или бешеный, раз не стал есть, а просто поиграл с едой.

«Дожили! Собаки жрать отказываются! Когда такое было?! Может Тоня права, палка не помешала бы. Больной какой-то… Кто знает, что такому взбредёт в голову?»

Поленившись оббивать грязь и снег, Степан разулся прямо на крыльце и вошёл в дом в носках. Жена уже ждала, сидела на стуле в прихожей. Увидев мужа, сразу тревожно сообщила:

– Так никто и не приехал!

Степан Ильич крякнул и сунул ноги в тапки:

– Саша не поезд, он не может по расписанию приехать. И потом, ещё рано, чего ты накручиваешь себя?

– Был бы телефон, давно бы позвонила и узнала всё, а так сижу и маюсь.

– Дорогое удовольствие – этот телефон, – хмыкнул Степан Ильич. – Кто его в деревню тянуть будет?

– Соседи сделали же!

– Ну, ты же знаешь, где они работают. Дома у тебя телефон есть. И часто ты звонишь?

– В городе я на улице поговорю с кем хочу, а здесь тишина и людей нет. Хочется общения! Сюда надо было его тянуть.

– Меня для разговоров уже не хватает?

– Нет, ты другое дело. Не надо сравнивать! Ты всегда под боком, а хочется свежих мыслей и новых людей.

– Тонь, сейчас ты меня обижаешь.

– Извини, но ты же понял, что я хотела сказать.

– Понял, только телефона здесь всё равно не будет. Если дети финансами помогут, можно на будущий год сделать. Но одни мы с тобой не потянем.

Антонина Матвеевна погрустнела:

– Для кого тогда связь телефонная, если у неё доступности нет…

– Перестань уже. Письма ещё есть, телеграммы быстро ходят.

– Чтобы надиктовать – тоже нужно звонить на телеграф.

– Ох, Тоня, что-то ты совсем напридумываешь!

– А что ещё делать? Волнуюсь! Крутит всё утро, не знаю отчего, так неспокойно внутри… Ох… Скажи лучше, что ты там высматривал? Собаку увидел? Расскажи.

– Нет, вроде не было её. Ничего не съела. Хотел сходить и узнать, кто зимовать останется в этом году.

– Саша с Юлей вот-вот приедут! Сиди! Зачем это теперь?

– Нужно поговорить, вдруг они про собаку что знают. Предупредить не помешает, вдруг это стая прибилась, тогда и помочь будет некому, – не сдавался старик. – Мало ли что!

– Давай потом, когда Саша приедет, вместе и сходим.

Степан посмотрел на жену и решил не спорить.

В томительном ожидании зятя прошло два часа. Пакеты с антоновскими яблоками увеличились в количестве, как и банки варенья и закруток – преодолеть давление Тони было невозможно, и Степан перестал сопротивляться.

Время тянулось невыносимо медленно. Антонина Матвеевна то и дело подходила к окну: не едет ли кто? Обычно именно спокойствие влекло сюда из города, но сегодня тишина нависла за спиной, стискивая пальцы на шее женщины. Скинуть их не хватало сил, Тоня вздыхала, беспомощно оглядываясь на мужа:

– Почему же так долго? Что же случилось?

– На дорогах снег лёг, а в том году сухо было, помнишь? Сейчас скользко, потому и тащится еле-еле, – предположил Степан и чуть не ляпнул про летнюю резину и возможные аварии. – Чистят плохо, значит, и скорости нет. У нас умная дочь и толковый зять, так что хватит думать плохое. Отвлекись немного, у тебя сериал сейчас начнётся. Хочешь, с тобой посижу. Чайку нальём?

После «мыльной оперы», в три часа, решили обедать. Отъезды отъездами, а питаться в зрелом возрасте нужно по расписанию. За столом сидели без разговоров, звеня ложками о дно тарелок, слушая тиканье часов и побулькивание закипающего чайника.

– Что-то точно случилось! – снова трагически изрекла Антонина.

– Погода, – отмахнулся Степан, хотя уже и сам начинал нервничать.