Теодор Хильдебрандт - Вампиресса. Ангел смерти

Лодоиска была прекрасного телосложения, и ее чрезвычайно приятная, обольстительная фигура обладала как раз тем, что необходимо для подчеркивания ее красоты. Ее лицо было совершенным: рот маленький, нос греческий, глаза большие. Над открытым лбом возвышалась пышная шевелюра, и несколько ее черных прядей спадали на алебастрово-белые плечи. Словом, Лодоиска была очень красива, но не одна только ее прелесть производила на окружающих величайшее впечатление – во всех чертах ее было что-то непонятное и неописуемое, на что нельзя было устать смотреть. Но невозможно было договориться с собою, то ли это созерцание доставляло удовольствие, то ли очень странное чувство страха. Белизну ее кожи необычайно украшал яркий румянец на щеках; но все же в этой смеси можно было заметить землисто-желто-серый оттенок, нарушавший гармонию целого. Свежесть ее губ можно было сравнить только с цветом первого распустившегося бутона розы; но некоторые судорожные движения лицевых мускулов, улыбка, граничащая со злобой, портили впечатление восхищения и выдавали, что сердце незнакомки неспокойно и что, как она ни старалась, ей не удавалось укротить неистовство своей страсти. Если вы посмотрите в ее глаза, что вы должны подумать о ней! Какими словами описать ту странную смесь, которая производила в ее взгляде небесная кротость и ужасающая живость? То глаза ее горели всепожирающим огнем, то они были тусклыми, невыразительными и совершенно неподвижными, производя ужасное ощущение. Они представляли жизнь и смерть одновременно, и все же там не было полной безжизненности, а только невиданное смешение того и другого, соединение этих двух крайностей. Белое платье, отделанное черными лентами и скроенное по неизвестному в Германии фасону, а также черная шерстяная шаль составляли весь ее наряд.

Поскольку Элен после беглого осмотра всей натуры этой незнакомки, пребывая в только что описанной неопределенности, увидела, что она стоит неподвижно и даже не открывает рта, чтобы заговорить, она решила начать разговор с благодарностей за доброту, с которой она предавалась развлечениям ее детей.

Едва Лодоиска услышала эти слова, как лицо ее залил легкий румянец, глаза оживились, и она открыла свой хорошенький ротик, чтобы заговорить.

– Значит, я имею честь видеть перед собой жену полковника Лобенталя? Вы простите меня за то, что я не навестила вас; но здесь я искала самого безмятежного уединения и прибыла в этот край только для того, чтобы осуществить план, важность которого сама по себе могла вырвать меня из могилы. Я пробуду здесь недолго, едва ли в состоянии выполнять свои обязанности, так точно сочтены мои часы, поэтому у меня осталось совсем немного времени для моего отдыха.

– Мне очень жаль, – ответила Элен, – что я не могу насладиться вашим обществом, которое, без сомнения, было бы мне очень приятно.

– Не верьте этому, – вскричала Лодоиска, как бы увлекшись против воли внутренним движением, – не желайте моего общества, оно несет с собой отчаяние, горькие слёзы и смерть.

Взгляд, который Элен бросила на одежду незнакомки, подсказал ей разгадку такого рода поведения. Она не сомневалась, что смерть унесла некоторых близких дамы, и что поэтому её ответ указывал только на её горе. Поэтому она ответила, что не следует надеяться облегчить свое горе в одиночестве, а лучше искать утешения в обществе хороших людей.

– Вы ошибаетесь, – ответила незнакомка, – наступает момент в жизни, после которого возвышается непроходимая разделительная стена, и где судьба неотвратима. У меня больше нет надежды облегчить мои мучения, и мое будущее так же неизменно, как и вечность, частью которой оно является.

Эта необычная речь еще больше укрепила Элен во мнении, что молодая дама, должно быть, была в очень тяжелом состоянии горя, которое вполне могло сломить ее разум. Ей стало жаль ее, и, чтобы вызвать больше доверия, она хотела взять ее за руку. Лодоиска быстро сделала шаг назад.

– Что вы хотите? – сказала она с величайшей горячностью. – Слабые смертные! Не торопитесь навстречу судьбе! Вы знаете, что, как только вы прикоснетесь ко мне, вы обречены на смерть?

Теперь Элен уже не сомневалась в душевном расстройстве незнакомки и, чтобы отвлечь ее, попыталась перевести разговор на другую тему.

– Если вы так не любите общество взрослых, – сказала она, – по крайней мере, эти дети, кажется, нашли у вас благосклонность.

– Благосклонность? – Лодоиска ответила глухим голосом, – Какая благодать? Не советую вам этим хвастаться. Скорее, это всего лишь передышка, которую палач дает своей жертве, готовя инструменты для пыток.