Илья Чистяков - Бесконечное лето

P.P.S.: Ах, да! И, конечно же – все герои и ситуации, описываемые в этой истории, вымышленные, и всякое совпадение является ни чем иным как случайностью (здесь я жульнически улыбаюсь, и хорошо, что ты этого не видишь).

С уважением, Илья Чистяков

Нижний Новгород

13 мая 2022 года

Снег продолжал падать.

В вечерних сумерках он крупными частыми хлопьями медленно ложился на крыши молчаливых домов, на застывшие скрипучие подъёмники, на недавно прочищенную дворником дорожку от «Гилмен хаус» до «Коровы».

Однако всё бессмысленно: через час тропинки не станет, и даже не пытайся искать её следов под толщей пепельно-белых нескончаемых осадков. Наше заточение на горнолыжном курортном посёлке «Византия», спрятавшемся на высоте две тысячи метров чуть севернее Пика Данте, продолжалось. И никакие прогнозы погоды для нас не являлись утешением. Но, как сказал Август Алан, никогда не теряющий оптимизма, в мире есть два типа лжецов – политики и синоптики, и доверять кому-либо из них есть чудовищная ошибка.

Хозяин отеля «Гилмен хаус» надеялся, что совсем скоро снегопад прекратится, и все планировавшие отъезд с курорта смогут спокойно спуститься в Харвин и продолжить свои путешествия. Хотя стоит признать, что нервничал он изрядно, и скрывать у него это совсем не получалось.

Треск поленьев в камине наполнял гостиную уютом и отлично солировал в редкие и короткие паузы нашего плавно текущего разговора.

– Так что с вами произошло в «Дельфине»? – спросил Август и длинной железной кочергой стал перемешивать угли горящего очага. Необычный узор на конце её ручки приковал мой взгляд и заставил помедлить с ответом. Щупальца осьминога или какого-то кальмара оплетали её со всех сторон. Казалось, что они тянуться к чему-то или кому-то для того, чтобы проглотить.

Может быть, ко мне?

– Сложно сказать, – наконец, медленно проговорил я. – Или что-то случилось, или одно из двух, – оторвавшись от диковинного узора, я попытался перевести его вопрос в шутливое русло, процитировав известный отечественный мультфильм.

Ответ до сих пор был загадкой и для меня самого. После подъёма на «Византию» всё стало настолько нереальным и иллюзорным, что кажется, фуникулёр привёз меня в другую реальность! Привычный и знакомый мир остался где-то позади, а впереди – пугающая неизвестность.

Что это было? Галлюцинации? Или сломанный телефон действительно звонил? А это существо, что вырвалось из дверей номера на последнем этаже? Или же мне это тоже показалось? Или приснилось, и ничего этого не было?

Может, я схожу с ума?

– Наверное, ваш скотч, Август, чересчур крепок. Незначительная его доза вывела меня из состояния равновесия, вот и привиделась всякая чушь, – соврал я сам себе.

Август положил несколько поленьев в камин и снова поудобнее уселся в кресле. Было заметно, что мои слова его нисколько не убедили.

Он сделал глоток вина, и я последовал его примеру.

– Знаете, Сан Саныч, вся наша проблема в том, что мы зачастую не придаём значения очень важным вещам. Более того время от времени мы это значение приуменьшаем, – вкрадчиво ответил старик. – Хотя сами где-то в глубине души понимаем, что произошедшее приключилось с нами не случайно и неспроста. Мы боимся признаться себе в исключительности некоторых явлений этого мира, – осёкся и прервал свою речь хозяин гостиницы, обернувшись на звуки громыхания посуды из столовой.

– Которые нам кажутся невозможными и невероятными, – вырвавшееся у меня само собой продолжение фразы, казалось, осталось без его внимания…

Ведь «Гилмен хаус» был переполнен постояльцами, поэтому о возможности уединения и доверительной беседы здесь можно было забыть. По крайней мере, до окончания снегопада. Вот и сейчас, несмотря на то, что ужин уже давно прошёл, на кухне кипела жизнь.

– Да, вы совершенно правы, – снова повернувшись к огню, ответил Август, – а ведь это большая ошибка, и, как это ни парадоксально, наше единственное спасение!

Август задумался, а мой мозг, как это часто бывает, когда кто-то начинает читать мораль или пытается залезть мне в голову, объявил технологический перерыв и с треском закрыл свои воображаемые двери, после чего у меня обычно начинается продолжительный ступор, или, как я это называю, «тупнина».

Мой собеседник молчал, камин приятно потрескивал, а я глядел на совок, висевший рядом с кочергой. Его конец выглядел ещё более зловещим и производил куда более неприятное впечатление. Странное лицо мужчины с удивительным головным убором какого-то неизвестного происхождения являлось окончанием ручки этого каминного инвентаря. Сложно передать, в чём именно заключалась странность изображённого человека, но на интуитивном уровне оно вызывало неподдельные неприязнь и брезгливость.