Никита Шмелёв - Беззащитный

Выключив бесполезное устройство, Игорь сел за стол. Предпринял новую попытку собраться с мыслями. Но как он ни старался понять, что в этот вечер пошло не так, у него не получалось. То есть, конечно, вечер полностью испорчен, врываются тут всякие, устраивают переполох, кто-то там пропадает, из-за этого встает какая-то там работа. Все это неприятно, в особенности тем, что Игорь вынужден это терпеть, хотя его это никак не касается. Но ни в чем тут нет причин для внезапных бесконтрольных вспышек страха. Нет, и все!

И нет никакой причины, почему он не может чувствовать себя расслабленно, спокойно…

Спокойно…

Сидя спиной к шкафу, Игорь невольно поежился и очень захотел оглянуться. Просто так, чтобы удостовериться, что там он увидит только полки с книгами и всякой сувенирной лабудой, которая почти полностью загораживает корешки.

– Дай мне сойти с ума… ведь с безумца и спроса нет…

Поняв, что бубнит себе под нос он только для того, чтобы как-то себя подбодрить, Игорь в очередной раз разозлился и окончательно выбился из сил. А тут еще в прихожей послышался звук открываемой двери и сразу же за ним понесся жалобный и требующий внимания и защиты лепет. Игорь вскочил, приблизился к выходу из комнаты в коридор, а затем высунулся туда с такой осторожностью, будто собирался отстреливаться.

Юля была в залитом мелким дождем пальто, с мокрым лицом и не закрывающимся напомаженным ртом, который казался несоразмерно большим с ее мелким бледным личиком.

– …уже и заявление в полицию хочет подать, – лепетала Юля, чуть ли не кидаясь на встречавших ее Нину с Олежкой. – А меня чуть ли не пинками прогнала! А я сама вся извелась, ведь… Куда он мог деться?

Нет, от этого не спасут ни одни наушники. Игорь решительно вышел из большой комнаты и, только лишь взгляд Нины скользнул в его сторону, быстро бросил:

– Я спать.

Тут же развернулся, чуть ли не бегом скрылся в спальне, еще и дверь, которая всегда оставалась открытой, плотно за собой притворил. Хотелось кинуться на кровать не раздеваясь, однако этот вечерний ритуал он все-таки совершил, заставив себя бережно сложить одежду на стуле.

Уже укрывшись одеялом и выключив свет, Игорь подумал, что никогда не слышал про этого Славу раньше. Уж точно никогда его не видел. Однако почему-то Игорь уверенно представил себе его лицо: мужчина уже за сорок, седина в и так светло-русых волосах, слегка обветренная кожа. Роста, может, и не высокого, но крепкий, в качалку наверняка ходит.

Совсем засыпая, Игорь уже так хорошо себе этого Славу представил, что, закрыв глаза, увидел его прямо перед собой.

Где-то далеко, с расстояния в тысячи километров, на кухне гомонили голоса.

Слава все еще стоял перед внутренним взором. Игорю очень не хотелось открывать теперь глаза. Потому что он ожидал, что даже если сделает это, Слава никуда не исчезнет.

Эхо шагов разносилось по залу.

Людей было немного. И на глаза они не попадались, их присутствие было, скорее, понятно, чем очевидно. Они блуждали сами по себе, лишь изредка их силуэты проскальзывали то там, то сям. Можно было идти совершенно спокойно, не обращать ни на кого внимания.

Картины на стенах.

Ни одну из них Игорь еще не рассмотрел, ни к одной пока даже не приблизился. Но никакого беспокойства по этому поводу он не испытывал, он шел вперед свободный и безмятежный.

Хоть и не совсем безмятежный. Уверенность, сильная уверенность в том, что совсем скоро он увидит нечто очень-очень для него ценное, крайне важное, необходимое, росла внутри него. Эта уверенность еще не раскрылась полностью, еще только предупреждала о своем появлении. Но она росла, распространялась. И ее предвестником было легкое волнение.

Совершенно спокойный и одновременно слегка взволнованный. Как это может быть?

Первый зал уже давно сменился вторым, второй – третьим. А Игорь шел так, будто каждый шаг оставался первым. Он не уставал, он не отвлекался от своего пути. Ни на картины, ни на людей. Все, что окружало его, было размытым, проходящим, неважным.

Пусть ходят себе те, чьи шаги отдаются эхом, пусть разглядывают любые картины, которые хотят. Игорь был уверен, что и о нем у этих людей точно такое же мнение. Он не мешал им, они не мешали ему. Кто-то из них уже нашел ту картину, у которой захотел остановиться, а Игорь еще нет. Нечто важное ждало его впереди, может, в двадцатом зале, может, в пятидесятом.

Поэтому он шел и только лишь прислушивался к тому, как сильнее становится волнение. Как крепнет уверенность.