Никита Шмелёв - Беззащитный

Игорю не казалось странным, что никакого имени у этого преследователя не имелось. Оно и не требовалось, важнее было знать саму его суть. А суть эта была по-настоящему пугающей. Преследователь обладал, судя по всему, незаурядным умом и в то же время свирепостью и садизмом. Он и не пытался прикрыть свои домогательства хотя бы видимостью светлых чувств к этой женщине. Наоборот, он шел напролом, намеренно подавляя ее и запугивая. Сперва знаки его угрожающего внимания были попроще, но вот дело докатилось и до окровавленных писем.

Они давали понять: в своей охоте он совершенно не боится пролить свою собственную кровь, а уж чужой не побрезгует тем более. Двое злоумышленников, конечно же, были подосланы им. Еще одна мера запугивания, «черная метка», и пока не самая опасная, худшее он припас на потом.

Как это стало известно Игорю? Да велика ли важность? Вероятно, оттуда же, откуда он знал, что есть у этой женщины дети, кажется, двое. Что жизнь во всем этом изяществе – чего уж там, в роскоши! – нисколько не испортила ее миролюбивого, мягкого характера. Что, будь ее воля, она бы сделала свою жизнь гораздо скромнее, проще и понятнее. Но обстоятельства удерживали ее. Непреодолимые, с которыми ей приходилось мириться.

Вот только ее имя…

Впервые за то время, что он находился в этом доме, Игорь испытал ужас. Он поймал себя на мысли, что совершенно не помнит – а то и вообще не знает – имени той, в чьи глаза он никак не мог наглядеться, чья неосязаемая, не телесная мягкость так охватывает его, успокаивает и умиротворяет.

Он не знал имени ее преследователя и даже не задумывался об этом. Но ее имя! Его же необычайно важно, необходимо знать! И будто он и правда знал, будто бы даже произносил когда-то вслух. Но неужели он мог его забыть?

– Я не обижусь, если вы не захотите мне помочь, – сказала она. – Но обратиться мне больше не к кому…

Она облокотилась о каминную полку и слегка опустила голову, почти касаясь виском пышного букета цветов, стоявшего в вазе рядом с ней. Цветы прекрасно смотрелись, ярко и красочно, но не настолько, чтобы рябило в глазах.

– Нет-нет, что вы! – воскликнул Игорь, испугавшись еще сильнее. – Не прогоняйте меня и не стесняйтесь. Я все сделаю, чтобы вам помочь, как же иначе?

Он тоже оперся о полку, положив локоть рядом с часами.

Его испуг от осознания, что он не знает ее имени, сменился искренним беспокойством, что сейчас она поддастся чувству стыда и откажется от его помощи. А этого допустить было никак нельзя. Это значило бы позволить безумному и коварному преследователю навредить ей. Сама ли она навлекла на себя эту опасность или только лишь стала жертвой обстоятельств – неважно. Игорю была чудовищна сама мысль, что некто, поливающий свои письма кровью и подсылающий подручных с ножами, дотянет до нее свои лапы.

Игорь видел, как мучается она от смущения, как молча корит себя за то положение, в котором оказалась. И он решился сделать шаг ближе к ней. Она подняла на него и испуганные, и таящие надежду глаза – новая волна мягкости, нежности, чистоты, солнечного тепла и света окатила его, заставив появиться кому в горле.

– Я помогу, и все будет в порядке, – проговорил он, радуясь, что голос не дрогнул. – Я обещаю.

Она улыбнулась, в голубых глазах ее блеснули слезы.

Они уже не стояли у камина.

Она снова сидела на стуле, а он прохаживался туда-сюда по гостиной, то глядя под ноги, то с тревогой косясь на окно. Тех сильных чувств, что только что были пережиты, он уже не испытывал. Они ушли вглубь, надолго согрев его душу и придав разуму единую и отчетливую цель. На их место пришла собранность и готовность к действию. Эта резкая внутренняя перемена Игоря нисколько не расстроила. Пришло время решительности, мягкость нужно слегка притушить. Но он не сомневался, что те тепло и свет, которые излучала она, будут теперь с ним всегда. Необязательно, чтобы она постоянно смотрела на него с улыбкой и слезами благодарности.

– Я его найду, – говорил Игорь. Он был уверен, что перед этим говорил еще что-то, приводил какие-то доводы. Но что уж было поделать, приходилось догонять события на ходу. – Ждать, пока он придет сам, нельзя.

– Но где? – спрашивала она, и Игорю очень понравилось, как она вторит его деловитому тону, не давая себе больше раскисать. – Он давно скрылся от людей, никто не знает, где он живет и что делает. Никто его давно уже не видел.

– Думайте, – подбодрил он ее. – Кто-то мог бы знать… А если нет, то хоть какая-то зацепка, какая-то мелочь могла бы навести нас на след.