Мария Микийчук - Чубушник. 2020

Ну а что, если вдруг вдовец окажется симпатичный…

Сухая трава шелестела на ветру, сладко пахло сеном, как вареньем из сосновых шишек. Таня ещё не знала, что варенье из шишек по необъяснимой причине все дарят Агате, и она относится к этим маленьким баночкам с красивыми, чуть ли не домашними этикетками, особенно, добавляя ложечку тягучего зелья в чай вечером – почти ритуально.

Из-под ног прыгали кузнечики, пару раз к незаметным норам в сухой земле скользили прыткие и живородящие ящерки, юркие и сухокожные, с тонкими быстрыми кожаными лапками. «Если мир перевернётся, ящерицы продолжат держаться за него коготками», – подумала почему-то Таня. Хотелось бы ей тоже стать ящерицей. Или, ещё лучше, жабой. Сердитые серые жабы с ярко-рыжими глазами, которые передвигались, как мрачные старые сплющенные бабки, почти руки в боки, вызывали в ней совершенно необъяснимую симпатию. Если схватить такую жабу, она надувала мягкое светлое горло, пучила глаза и неожиданно жалобно крякала, как котёночек. А ещё они так смешно назывались на латыни – bufo bufo. Коричнево-серые пупырчатые сердючки, они были такими неимоверно милыми, вызвали столько восторга!

Но посредине пересохшего поля такую жабу найти было почти невозможно.

Таня вздохнула и стала подниматься на холм.

Дом стоял прямо на заасфальтированной и уже порядком запылившейся дороге, ведущей с основной трассы. Очень красивый коттедж с тёмно-рыжим первым и жёлтым вторым этажами, накрытый красной черепичной крышей. Белый забор, конечно, был чисто декоративным, но всё равно, как показывала практика, жильцы рано или поздно ставили свои заборы, так что всем сразу хотелось посмотреть на дом огороженным. Таня подумала, не полить ли сад, чтобы дом выглядел более зелёным и свежим, а от травы пахло дождём, но увидела на горизонте столб пыли и передумала, рассеянно крутя на пальце кольцо с мышью. Оно так ладно легло на палец, словно всегда было там.

Не наговорить глупостей, напомнила себе Таня. Никаких глупостей. За язык никто не тянет, лучше загадочно промолчать и дать себе время успокоиться, чем запутаться в словесных конструкциях и рухнуть в смысловую яму.

Белая запылённая машина остановилась, и первым из неё выскочил мальчишка лет пяти и с диким воплем побежал по дорожке к дому. Таня на полном автомате перехватила его на середине побега, приподняла и поставила перед собой. Чумазый паренёк уставился на неё из-под широкой рэперской бейсболки довольно сердито.

– Молодой человек, – строго сказала Таня. – Разрешите узнать ваше имя.

– Кир, – ответил мальчик, мрачно сопя.

– Отлично, Кир. Стой рядом.

– Кир! – мужчина, вышедший из машины, напоминал латиноамериканца с татуировками, который казался хулиганом, но под конец фильма обязательно всех спасал. Только татуировок у него не было – был светлый свитер, странный для такой жары, и свободные джинсы. Обжигающе ледяные глаза и зачёсанные назад чёрные волосы – просто классика жанра. Сразу хотелось посмотреть на фотографию его умершей жены, в которую пошёл Кир – наверняка это была смешливая девушка с полными губами и длинными волнистыми волосами цвета коры дуба.

Я же хотела посмотреть на лес, вспомнила Таня, и начала было рефлекторно оборачиваться, как тут Кир завозился и постарался кинуться мимо неё в дом.

– Нет, Кир, правда. Давай подождём всех.

Из машины вышел старший мальчик, лет двенадцати. Было видно, насколько сильно он копирует отца – та же солидная и гармоничная выправка, небесный ледяной взгляд, зачёсанные назад волосы. «Наверное, Киру совсем с ними одиноко, с такими идеальными».

– Кир, я покажу тебе, куда приходит ёж, если будешь стоять спокойно, – приподняла брови Таня.

– Живой ёж?! – изумлённо спросил Кир.

– Весьма живой. Он фырчит вечером.

– По рукам, – согласился ошеломлённый таким проникновением природы в его мир Кир и замолк.

– Извините, – кивнул Тане отец, пожимая ей руку. – Виктор. А это мой старший сын Олег.

– Таня, – пожатие руки было ледяным и твёрдым, но аккуратным. Наверное, у них всю дорогу работал кондиционер. После безличного воздуха машины их, наверное, оглушили запахи лета и спёкшейся на солнце земляники. – Извините, Марина не смогла прийти, она занята. Но я знаю этот дом очень хорошо, и с удовольствием вам всё покажу.

– Разумеется, – улыбнулся Виктор. – Раз вы сумели усмирить Кира, я вам полностью доверяю.

Голос у него тоже был красивый – вкрадчивый, завораживающий, как у диктора радио, звучащего в дороге, когда перед лобовым стеклом проносится ночное шоссе. Таня всегда была аудиалом, и по её спине побежали мурашки.