Мария Микийчук - Чубушник. 2020

Удивительно, как столько детей, подростков и взрослых на Земле позволяют себе каждое утро вставать с мыслью, что они особенные и необычные, если на самом деле каждый из них, по сути, делает одно и то же. Если рассказывать биографии разных людей четыре часа подряд, те начнут сливаться в одну бесцветную линию, как на конвейере. Ты будешь особенной, говорили Тане, ты чувствуешь слова, ты мыслишь необычно. Ты странная, обобщали некоторые сверстники, дразнили её, но в меру, потому что Танин волк жил только по ту сторону сна, и она казалась больше чудаковатой, чем дразнильной. Иногда она могла засмеяться над чем-то, что придумала в своей голове, часами наблюдала в лагере за прыгающими лягушатами, много читала и вела себя, как Маугли, воспитанный книжными персонажами. Тане казалось нормальным ждать приключений и удивительных вещей, потому что те происходили в каждой книге с любым мало-мальски приличным героем. Рано или поздно всё в жизни менялось, появлялись люди, которые понимали героя полностью, тут же вырастал, как мак, смысл жизни прямо на главной грядке, и всё расцветало. И когда всё это случится с ней, она моментально пробудится ото сна, в котором живёт большую часть жизни.

Внутри копилось так много слов, которые невозможно было высказать, что Таня говорила другие слова, неважные, зато много, а важные становились тяжёлыми и давили на горло. Слова Тане казались живыми, поэтому она точно знала: если сказать правильные слова неправильному человеку, тот их обернёт в целлофан, искажающий смысл, и не даст им дышать, превратит в плесневелые корки несъеденного хлеба. Нельзя рассказывать чужому сердцем о том, как ей иногда хочется залить себе ночь в высокий стакан, добавить льда, запаха чубушника и соловьиного пения, да и выпить залпом. Он начнёт задавать вопросы – как это ночь залить, что такое чубушник, так это ж не чубушник, а жасмин. А, может, просто пристрелит взглядом или задушит псевдоласковым и покровительственным «Чудачка ты». В книгах чётко говорилось – родственная душа может и не понимать, но скажет что-то, от чего ты расцветёшь, начнёшь дышать, а ещё ей не страшно будет говорить сущие глупости, потому что она, эта душа, никогда не сочтёт тебя дурочкой.

Иногда Тане становилось страшно – что, если это не универсальный рецепт, и родная душа и приключения полагаются не всем, а только самым главным героям, с волшебным взглядом и добрым сердцем? Она долго рассматривала в зеркале свои глаза, похожие цветом на варенье из грецких орехов, и приходила к выводу, что, несмотря на неказистую внешность и лёгкую полноту, она на главного героя вполне походила – в конце концов, она так приятно пахла теплом, состояла как будто из мягких линий, а ещё вокруг неё иногда происходили забавные приключения, цепи событий, которые нарочно не придумаешь, как будто пространство искажалось и искрилось теплом и тем, что сама Таня ласково называла «придурошностью». Когда Таню спрашивали, кем бы она хотела стать, она твёрдо отвечала – писателем. Правда, писатель – это не совсем профессия, но когда её спрашивали о запасных вариантах, она терялась с ответом.

Обычно люди с детства карабкаются по одним и тем же лестницам. Если ребёнок выгодно продаёт другим детям ракушки с моря или плетёные браслетики, скорее всего, он будет хорошо зарабатывать деньги. Если девочка мечтает о прекрасном принце и свадьбе, ставить она (может, и впустую) будет на отношения. Таня придумывала вещам истории, тащила в дом зверей, зимними ночами прятала все игрушки под одеяло, чтобы они не замёрзли (а сама ютилась на краю узкой кровати), уверенно брала на себя вину за всё вокруг, а ещё писала книги в клетчатых тетрадях, рисуя к тексту иллюстрации, раскрашенные фломастером, а потом акварельными карандашами. Она была потенциальной безработной с проблемами с самооценкой, и сама подсознательно ощущала это – словно заранее потерявшись, она думала: «Я не хочу взрослеть», – и отчаянно хваталась за всё, что позволит ей ещё хотя бы немного побыть не-взрослой.

До момента, когда она встретит Агату, оставалось больше десяти лет.

***

– Мне нужно, чтобы ты встретила его, – в десятый раз сказал Лев Владиславович. – И показала ему дом.

– Ясно, – Таня почесала затылок и поправила тонированные очки. – Встретить. Показать дом. Быть вежливой. Рассказать о каждой комнате и о системе кондиционирования. Уточнить, насколько прочные эти дома в сравнении с домами жителей деревни внизу. Показать систему безопасности. Поразить их видом из верхнего окна, выходящего на деревню и луг, тепло сияющий в закатном солнце бесконечными летними вечерами. Спальня для мальчиков, удивительные двуспальные кровати, от которых так и веет приключениями. Полностью оборудованная кухня. Удобные дорожки из светлого гранита – посмотрите на этот сад, в котором рано или поздно нальются цветом яблоки, вишни, сливы, покраснеют грозди рябины… Почему все говорят «грозди»? Что это вообще такое – гроздь?

Читать дальше