Антон вернулся в сторожку, запер хлипкую дверь на замок.
– Хватит на сегодня обходов, – буркнул себе под нос.
Черт… а ведь эту дверку какой-нибудь громила вышибет одним ударом ноги. Тревожной кнопки для вызова подмоги здесь нет. И как же тогда спасаться? Антон был не в той физической форме, чтобы дать отпор врукопашную. Если повезет, успеет выстрелить в лицо из стартового пистолета. Это оглушит противника, причинит ему немного боли. Может быть, ослепит. А может быть, лишь разозлит или раззадорит.
Лучше забыть о тех воплях в перелеске. В жопу это все. Водка стынет.
Он устроился поудобнее в продавленном кресле, придвинул поближе обогреватель.
Прошло минут пятнадцать, и ему показалось…
…показалось?
…будто он слышит голоса снаружи.
Он прибавил громкости, позволив старому сварливому ящику орать вволю.
Голоса приблизились. Несколько человек то и дело срывались с шепота на громкий спор. Теперь у Антона не осталось сомнений: ему не мерещится.
За все время его работы кладбищенским сторожем ничего подобного не случалось. Сатанисты, готы, вандалы, некроманты и прочие любители нарушать покой мертвецов пробирались на кладбище с дальних подступов. Никто не рисковал приближаться к главным воротам и сторожке. Даже если б нашлись такие сорви-головы, вряд ли осмелились бы громко переговариваться, видя перед собой вагончик, в котором горит свет.
Антон поднялся из кресла, взял пистолет, рывком распахнул дверь. Пузырь теплого, застоялого, напоенного алкогольными парами воздуха выскользнул наружу. Каморку тут же заполнила холодная сырость с ароматом гниющей кленовой листвы.
Перед вагончиком остановились трое субтильных подростков – два парня и девушка. По виду одиннадцатый класс или первый курс универа (как вариант – технаря). Пацаны были одеты в длинные черные пальто и узкие джинсы, заправленные в говноступы с высокой шнуровкой. Один из ребят был настолько высок и тощ, что на него было некомфортно смотреть. Другой носил неопрятные сальные патлы до плеч. Девка – той же готической породы. С черными ногтями и волосами, густыми тенями вокруг глаз. С обильно напомаженными, глянцево блестящими губами цвета переспелой сливы. Со слипнотовским рюкзаком-торбой. Сочно чавкала жвачкой.
– Вы какого хрена здесь? – с порога выпалил Антон.
– Мы-ы-ы-ы-ы… – начал было один из пацанов – тот, что длинный как жердь.
– В курсе, что после восьми кладбище закрыто? – продолжал напирать Антон, тыча в них пистолетом.
– Э, дядь, ты потише-то с пушкой, – сказал патлатый.
– Рот закрой, – отрезал Антон. – Будешь мне еще указывать, дрищ.
– Пистолет свой на людей не наставляйте, – поддержала патлача девка. Из них троих она лучше всех владела собой.
– Вызываю полицию. – Антон протянул руку за лежавшим на столе кнопочным мобильником.
– Не, мужик, стой! – замахал руками тощий. – Мы ж к тебе и шли.
– Дядь, давай без этого, – попросил патлатый. – Вот серьезно. У нас беда случилась.
– Меня ваши беды не касаются. Я не благотворительный фонд. – Антону хотелось поскорее избавиться от нежеланных гостей и продолжить закладывать за воротник. Любое, даже незначительное, отклонение от привычного хода вещей он воспринимал болезненно.
– У нас форс-мажор! – с укором произнесла девка. – И нам нужна ваша помощь!
Антон печенкой чувствовал: сраные готы принесли с собой крупные проблемы. А значит, ночь испорчена.
– Что у вас стряслось?
– В общем, – начал тощий, подкрепляя свое повествование несдержанными жестами, – мы сюда пришли вчетвером. Мы не вандалы, ниче такого. Просто нравится по кладбищу гулять. А тут еще погода такая, ништяк…
– Ближе к сути, – поторопил Антон.
– В общем, бродили мы возле могил, и наш друг пропал.
Не было печали…
– Как это – пропал?
– Раком! – вспылил патлач. – Пушку убери, млядь!
Антон опустил пистолет.
– Рассказывайте, как пропал, – потребовал он. – Где именно?
– На кладбище, епт, – осмелев, усмехнулся волосатый и сплюнул.
– Мы искали старое кладбище, – выручила двух дебилов девка. – Ходили-ходили, а потом смотрим: одного из нас нету.
Антон поежился, вспомнив истошный вопль в отдаленном перелеске.
– Это не он орал на окраине?
– Не знаем, – продолжила готка отдуваться за всех. – Вроде голос похож.
Антону была безразлична судьба всех четверых – пусть хоть подохнут в муках, лишь бы не на вверенной ему территории. Убийство чревато приездом табуна ментов, бесконечными расспросами, разбирательствами. Придется невесть сколько торчать тут после смены. Еще, не дай бог, проверят на алкоголь.
Читать дальше