Александр Долинин - Успеть до заката

– Я хочу извиниться… – ответила барышня, опустив взгляд. Что, неужели и вправду?..

Иногда лучше помолчать, пусть собеседник выразит свою мысль до конца. (Если сможет, конечно.) А я пока рассмотрю старую знакомую получше…

Сидевшая напротив женщина была одета в бархатное платье изумрудного цвета с золотым шитьем, кружевами на рукавах и воротнике. На шее виднелась золотая цепочка, удерживающая кулон – изумрудный кабошон, размером с ноготь мизинца, вставленный в ажурную оправу. Шляпа с широкими полями в тон платью, и роскошное страусовое перо… Высокие сапожки из дорогой кожи, витые шнурки… Да, она явно получила от жизни то, чего добивалась. Разве что… Ее наряд был уместен в этом облезлом вагоне так же, как бальное платье на овощном рынке, среди мешков с картошкой и морковью. Но, как уже сказал, за время службы видали и не такое…

– Хорошо сегодня выглядишь, Нинель. Только вот платье… Я бы сказал, что оно слегка вышло из моды. – Да, лет так минимум на пятьдесят, если не больше.

– С некоторых пор… Недавних… Я могу не обращать внимания на такие мелочи. – Странно, она всегда стремилась идти если вровень с модой, то по крайней мере не сильно от нее отставать. – Это платье мне нравится больше других… А ты не очень сильно изменился, Крис.

Да, платье не совсем обычное, ведь оно вроде бы должно быть «в пол», а тут… Хорошо, если достает до середины голени. Коротковато для тех времен… Или это очередной нынешний стиль, так сказать, «последний писк моды»? Собеседница сидела напротив, почти касаясь моих брюк носком своего сапожка. Она еще и слегка покачивала им из стороны в сторону, как делала всегда, когда о чем-то размышляла.

– Зато ты похорошела… Сколько лет прошло с нашей последней встречи? Двадцать?.. Нет, постой… Пятнадцать!.. И неужели ты нашла меня на другом краю мира только ради того, чтобы сказать «Извини»…?

Нинель промолчала, глядя мне в глаза. Странно, что перо на ее шляпе совершенно не колыхалось от гуляющего по вагону сквозняка. Оно что, из жести вырезано?..

– Да, – наконец-то сказала она. – Да!.. Прости меня…

– Ну за что, милая? – усмехнулся я. – Если честно, ты давно осталась где-то среди множества других туманных воспоминаний. Жизнь у меня была очень насыщена событиями, и времени на горестные вздохи о потерянной любви совершенно не оставалось.

– Понимаешь, тогда я сделала выбор… Правильный или нет, судить не будем… Твоя жизнь была полна событиями, моя тоже…

– И чем вызван твой нынешний интерес к моей скромной персоне?

– Ну, так уж и «скромной»!.. Очень многие слышали о Кристофере Кузнецове, охотнике из грозной Конторы. И только немногие знают, что ты никогда и никого не… хм… устранял… без причины… А иногда и просто отпускал, взяв слово…

Вот те раз!.. Интересно-интересно, кто и как ей мог об этом рассказать? Во время нашего расставания я еще учился в университете, и ни о какой всемогущей Конторе и знать не знал. Хотя, возможно, что именно боль от разрыва и заставила меня сделать свой выбор – согласиться на предложение невзрачного чиновника в изрядно потертом костюме. И про то, что «отпускал, взяв слово» – не знают даже в Конторе. По крайней мере, я очень надеюсь на то, что не знают, и никогда не узнают…

– Интересно, кто это тебе попался такой разговорчивый? Вот кому бы язычок-то укоротить… Лучше всего – оторвать вместе с дурной головой.

– Думаю, что он не в твоей власти. Слишком уж далеко… Да, ты сильно отличаешься от студента, которого я когда-то знала… Даже очень сильно…

– Если не секрет – как ты смогла меня найти?

– Помнишь, ты когда-то подарил мне серьги? – Она слегка отодвинула прядь волос, и я заметил желто-красный отблеск на гладком камешке. – Еще сказал, что они настроены на меня.

– Да, помню… – Как раз в то время я начинал потихоньку экспериментировать с самодельными артефактами (хотя это и было не совсем… вернее, совсем не законно). Никто из знакомых, которым я давал свои поделки для испытаний, не вернул их. Что ж, если так понравились – можно было оставить себе, они безвредные. Просто чуть-чуть улучшают настроение, успокаивают нервы… Что-то вроде ласковой кошечки, которую так и хочется погладить.

– Я хранила их… Все эти годы. Чему ты улыбаешься?

– Вот уж не думал…

– Почему-то они оказались дороже всех драгоценностей в моей шкатулке… Ну, ты понимаешь, о чем я… В какой стороне ты – там они теплее.

– Конечно, понимаю. А что это за кулон такой? Старинный?