Александр Долинин: Время холода

…Солнце стоит в зените, из-под платка, которым я обвязал голову, катятся соленые капли пота. Стараюсь переставлять ноги как можно быстрее, но получается не очень хорошо, бегу почти с самого утра. «День-ночь-день-ночь – мы бежим по Африке…» Вода в небольшой фляге почти закончилась, хотя старался пить как можно меньше и реже. «День-ночь-день-ночь – все по той же Африке…» Хорошо, что обувь у меня универсальная – как знал, подобрал сапоги из мягкой кожи, и успел как следует их разносить, иначе сейчас бы хромал вовсю. «Пыль-пыль-пыль-пыль – от подкованных сапог…» [1] Стихотворение Boots («Сапоги») было написано Киплингом под впечатлением от Англо-бурской войны 1899—1902 годов. Здесь – слегка измененный перевод Ады Оношкович-Яцыны

Скорее, скорее… Уже близко, могу различить заветные три сосны на опушке леса. Наконец, касаюсь рукой шершавой коры, спотыкаюсь о корень, и почти на четвереньках пересекаю дрожащее марево завесы между мирами. Слышу чуть приглушенный расстоянием звук двигателя – машина сворачивает с дороги к деревьям. И что дальше будете делать, господа преследователи?

Все, силы закончились, не могу шевельнуться… А ведь только-только начал привыкать к жизни на новом месте…

Вагонные колеса ритмично отстукивали свою привычную мелодию, под которую экспресс уносил нас все дальше от Северной Столицы. Время от времени по оконному стеклу тяжело барабанили капли дождя, но затем серые тучи остались где-то далеко позади.

Джонатан спал в соседнем купе под присмотром миссис Джонсон, а мы с Клер сидели за столиком и пили чай. Серебряные подстаканники заслуживали места в музее, таким красивым был витой узор, но мы использовали их по прямому назначению. Раньше я ездил один, и совершенно не заботился о запасах в дорогу, но сейчас на столе были несколько жестяночек, которые жена вытащила из корзинки. Эх, к чаю – в самый раз!..

– Крис, не увлекайся, оставь немного для Джонатана, он тоже любит эти конфеты, – сделала мне замечание Клер.

– Ну вот, только начал…

– Не делай такое жалобное выражение лица. Ладно, я пошутила, у меня их еще много, – засмеялась она.

Минут пять мы пили чай в относительной тишине, потом моя миссис сказала:

– Пожалуйста, сходи, взгляни на расписание, когда там будет следующая крупная станция. Просто обедать лучше в неподвижном вагоне…

Забрав опустевшие стаканы, я пошел в сторону купе проводника. Конечно, не барское это дело – посуду таскать, но мне очень не хотелось, чтобы он постучался в нашу дверь в какой-нибудь неподходящий момент.

– Следующая станция?.. Через четыре часа, мы ведь скорый, в небольших городах не останавливаемся. Еще чаю хотите? – спросил проводник весьма солидного вида.

– Нет, вагон-ресторация когда начнет работать?

– Через час откроется. Заказать вам столик?

– Да, по времени – чтобы получилось примерно на стоянке.

– Хорошо, будет сделано!..

Вернувшись в купе, я сел на диван со своей стороны и некоторое время смотрел в окно, положив руки на стол. Клер посмотрела на меня, и накрыла мои пальцы своей рукой.

– Ты переживаешь… Из-за того, что будет дальше?

– Не только.

– Расскажи.

– Ты уверена?

– Я ведь все равно это узнаю, так что лучше расскажи сам.

– Не хочу жить на положении бедного родственника богатой леди. Мне ведь платят не очень много. Одному вполне хватало, но ты очень известная актриса…

– Насчет денег можешь не беспокоиться. Голодать мы не будем. Ты придумаешь что-нибудь замечательное, и заработаешь много денег.

(Ну да, хорошо бы… Только вот в голову пока ничего стоящего не приходит…)

– Откуда ты это знаешь?

– Считай, что это женская интуиция. Когда будет станция?

– До нее еще четыре часа…

– Хорошо, тогда помоги мне снять корсет, сейчас он совсем не нужен. – Она чуть потянула меня за руку.

Я расстегнул негромко вжикнувшую застежку на ее платье, затем расшнуровал корсет. Клер со вздохом облегчения сняла это «пыточное приспособление» и отложила в сторону. – Застегни платье, пожалуйста.

Да без проблем, милая…

– Подожди, куда уходишь, – придержала она меня, когда я собрался пересесть на свое место. – Посиди рядом.

Клер откинулась на подушку дивана и притянула мою голову к себе, глядя в глаза.

– Ну что ты, прекрати грызть себя…