Дмитрий Сафонов - Библиотека

Затылок ломило, и впридачу к этому Стратонова немного подташнивало; так обычно с ним бывало после бессонной ночи.

Городской парк приветствовал его тихим шелестом уставшей от дневной жары листвы. Трехцветный пес дремал в тени, ни на что не обращая внимания.

Черты лица Пинта заострились, под глазами залегли темно-синие круги. Он то и дело охлопывал себя по карманам, доставал спичечный коробок, вертел его в руках, а потом совал обратно.

"Мается без сигарет?" – устало подумал Стратонов. Подумал и удивился – оказывается, он тоже может замечать какие-то детали и мелочи. Когда это случилось в первый раз, в библиотеке, он даже не придал этому никакого значения.

"Странно… Теперь я становлюсь еще и ясновидящим?". Он хотел усмехнуться, но подавил ненужную усмешку.

– Дела, понимаете ли… Служебные, – продолжал он. – Я вам не говорил, что у следствия есть свидетель одного из похищений? Нет? Парнишка. Продавец из палатки. Он видел, как первую девушку кто-то посадил в машину. Сначала розыск машины не дал никаких результатов…

Пинт снова достал коробок, и Стратонов вдруг почувствовал, что ему тоже ужасно хочется курить – впервые за последние четыре года. Он проглотил слюну.

– А сегодня машину нашли. Неподалеку от города…

Пинт сжал руку в кулак. Раздался хруст ломаемых спичек. Стратонов осекся и замер.

– Что такое?

– Подождите, не говорите, где… Хотите, я сам вам скажу?

– Ну?

– Наверное, где-то под Ковелем. Так?

Повисла долгая пауза, в течение которой ни один из них не решался заговорить. Стратонов не выдержал первым.

– На окраине…

– На северо-восточной окраине, – уточнил Пинт.

– Ну, таких подробностей я не знаю… – пробормотал Стратонов, одновременно понимая, что по-другому и быть не может.

– Оттуда рукой подать до Горной Долины… – тихо сказал Пинт.

– Да?

– Наши пути вовсе не расходятся. Наоборот – теперь они сошлись в один.

Оскар поднял голову и пристально посмотрел Стратонову в глаза.

– Значит, так надо. Евгений… – Пинт помедлил, словно выбирал из всего множества слов самые главные. И он их нашел.

– Я – книжник.

И с достоинством поклонился.

– А я?

– А вы – тот, кем вам положено быть.

– Вы все еще верите в это?

– Теперь – больше, чем когда бы то ни было.

Непонятно почему (Евгений и сам удивился); то ли это было следствием бессонной ночи, то ли – чем-то другим, но у Стратонова вдруг защипало глаза. Он задрал голову и попытался увидеть небо, но густая листва скрывала его.

– Я поеду утром, – сказал Евгений.

– На чем?

– На чем? Наверное, на поезде.

– Поезда ходят до Ковеля два раза в неделю. Завтра поезда не будет. У вас есть машина?

– Нет, машины нет, – он вздохнул. – Правда, от отца остался старый "Урал" с коляской, но с тех пор, как он умер, на мотоцикле никто не ездил…

– За ночь я приведу его в порядок, – сказал Пинт. – Нам обязательно потребуется какое-то средство передвижения.

– Вы справитесь?

– Думаю, да.

– По-прежнему не хотите идти домой?

– Нет. И вы знаете, почему. Я боюсь не за себя.

– Хорошо, – согласился Стратонов. – Переночуйте у меня. Я познакомлю вас с мамой…

– Вряд ли это прибавит вам очков.

– Я скажу, что вы – наш сотрудник, работающий под прикрытием.

– Ну разве что. Объясните, что я – глубоко законспирированный секретный агент, внедренный в среду бомжей на городской свалке, – Пинт невесело рассмеялся. – Нет, не стоит знакомить меня с мамой. Я переночую в гараже. Но… Если можете, накормите, пожалуйста, собаку. Это – пес Майи.

– Думаете, он поможет нам ее найти?

– Нет. Просто я не могу его бросить.

– А-а-а…

– Да, и, если можно… Купите мне, пожалуйста, каких-нибудь сигарет. Самых дешевых, ладно? Я… Как-нибудь при случае верну долг.

– Ну о чем вы говорите? Конечно.

– Спасибо.

Оба опять надолго замолчали. Стратонова неотвязно преследовала одна мысль. Она никак не давала ему покоя. Он знал, что не успокоится, пока не получит ответ. Потому что, быть может, от этого будет зависеть его выбор.

Или его нет – этого самого выбора?

– Оскар Карлович… – тихо спросил он. – А… Вы знаете, что с ними случилось потом? Ну, я имею в виду – с рыцарем и этим, вторым?

– Книжником, – подсказал Пинт.

– Да. Знаете?

Рыцарь, укрывшийся в горной расщелине. Он медленно продирает глаза и с удивлением смотрит на кроваво-красный диск солнца, встающий над горизонтом. Рыцарь этот худ и бледен; давно не мытое лицо заросло густой щетиной, вокруг рта запеклась кровь. Старый доспех не блестит в первых лучах; он покрыт глубокими царапинами и трещинами. Рыцарь отбрасывает бывший некогда белым потрепанный плащ и вскакивает на ноги. Зрачки его постепенно расширяются от ужаса: он видит, что долина, зажатая между двух почти одинаковых гор, покрыта девственно-чистой скатертью снега. Он стоит, потрясенный, не в силах пошевелиться, затем поднимает голову к небу и, вздымая худые руки, извергает страшные проклятия. Но Тот, кому они адресованы, безмолвен и глух; он бесстрастно взирает на Землю и то, что творится на ней. Он ждет. И тогда рыцарь достает меч из широких ножен и пробует пальцем иззубренное лезвие. На мече ржавыми пятнами запеклась кровь его верного коня. Конь не мог сделать ни шагу; вчера он упал на горной тропе и больше не поднялся. Тогда рыцарь перерезал коню глотку, и верный друг оказал ему последнюю услугу: напоил и подкрепил хозяина своей густой темной кровью.