Дмитрий Сафонов - Библиотека

Стратонов хотел возразить, что, мол, более черной и неблагодарной работы, чем звонить родственникам пропавших, и представить себе трудно… Но не стал.

В словах Климова был резон; поскольку Евгению самому приходило в голову нечто подобное, значит, версия имела право на существование; ну, а опросить владельцев сомнительных заведений лучше, чем это сделает Климов, вряд ли кто-нибудь сможет.

– Хорошо. Я позвоню.

– Ну… Вот и давай, – Климов потер руки и взял стаканчик. – За успех нашего безнадежного дела! Ведь джентльмены берутся только за безнадежные дела!

Стратонов молча сидел, уставившись в одну точку. Ему внезапно пришло в голову, что, может быть, Пинт и выглядел безумным, однако его безумие было чертовски привлекательным.

Версия, что девушек похитили некие загадочные люди, не оставляющие никаких следов (не исключено, что эти люди были низкорослыми, с густыми длинными волосами цвета воронова крыла), была более красивой и… романтичной, что ли?

И хотя за недолгие годы службы Стратонов уже успел убедиться, что в розыскном деле не так уж и много романтики, но все же… Приходилось признать, что, видимо, Евгений был ее не чужд.

А от этого – всего один шаг до образа странствующего рыцаря, сопровождаемого верным оруженосцем. "Который у меня уже есть".

Он улыбнулся.

– Я вижу, у тебя хорошее настроение, – подметил Климов. – Ничего, шеф это поправит. Если спросит про меня – скажи, мол, собирает оперативную информацию. Понял? Пир… кер… Эраст?

Стратонов кивнул, вставая. Он помахал Климову и поплелся в отделение.

– Да пошел ты… – тихо процедил он сквозь зубы. – Какой я тебе "Эраст"?

Он прошел еще несколько шагов и вдруг отчетливо понял, кем же он хочет быть на самом деле.

"Де Ферраном! Рыцарем!" – видение не прошло бесследно.

Он выпрямил спину и перестал сутулиться – помнится, Наталья не раз упрекала его за это; хлопала между лопаток и командовала: "Не горбись!". Стратонов задрал голову и выпятил подбородок, придав лицу гордое и независимое выражение.

"Я найду их! Я все равно их найду!".

В отделении он пробыл два с половиной часа. Больше часа ушло на то, чтобы дозвониться родителям всех пропавших.

Евгений старался действовать деликатно, высказываться осторожно и в предположительной форме, но мать есть мать – на его долю выпало ровно шесть телефонных истерик. Выслушав их, Стратонов почувствовал себя обессиленным и опустошенным, точно две ночи подряд таскал мешки с цементом.

Ну, а последовавшая беседа с Блинниковым раздавила его окончательно. Начальник, засунув мясистую ладонь за левый отворот кителя и держась за сердце, расхаживал по кабинету и кричал.

Напоследок шеф немного успокоился и сказал:

– Ладно. Одно хорошо – что Климов работает. Слушай его во всем и передай – мне нужны результаты. И кстати… А не смотаться ли тебе в Ковель? А? Понятно, города ты не знаешь… – Блинников сделал паузу, которая, наверное, должна была означать: "Ты и Александрийск-то не очень хорошо знаешь", потом добавил. – Но… Я позвоню коллегам, попрошу оказать всяческое содействие. Соберешь материалы… Суток… или двух… должно хватить.

– В Ковель? – переспросил Стратонов. Видимо, не зря это название засело у него в голове. Все так или иначе крутилось вокруг Ковеля.

Блинников снова стал наливаться краской.

– Что, есть какие-то возражения?

– Нет, нет, Валерий Иванович, – поспешно ответил Стратонов. – Я понимаю, что это нужно для дела. Никаких возражений.

– Ну то-то же. Так что – собирайся. Завтра с утречка, по холодку… Понял? Сегодня оформишь служебную командировку, и – вперед!

– Слушаюсь! Разрешите идти?

– Иди, – ответил шеф и, страдальчески морщась, сел за стол. – Эта жара… И эти девицы… Они убьют меня…

Последнее было сказано уже в пустоту, куда-то мимо Стратонова. Евгений не стал дожидаться новых указаний – тихо вышел в коридор и прикрыл за собой дверь.

До встречи с Пинтом у него оставалось еще одно дело.

Стратонов хотел наведаться в библиотеку и узнать про хранителя. Возможно, если бы старичок (он никак не мог отделаться от навязчивого образа) пришел на работу, все бы решилось само собой. Ну, а если нет…

Тогда бы Евгений не поленился, узнал бы его адрес и навестил. Уж больно странной выглядела уверенность Пинта.

"Хранитель, – рассуждал он про себя. – Ну, и еще – Юля. У меня появился повод зайти к ней. Обрадую девушку – скажу, что следы Алены нашлись".

"Юля, Юля, Юля", – повторял он про себя, а потом его вдруг словно что-то ударило.