Дмитрий Сафонов - Библиотека

Стратонов покосился на мужчину в застиранной футболке.

"Он выглядит упрямым типом. Этот просто так не отвяжется".

Когда они добежали до административного корпуса, стрелки на часах, висевших над входом, показывали без двадцати шесть.

Стратонов одернул пиджак, сказал:

– Подождите меня здесь, – и, доставая на ходу платок, стал подниматься по ступенькам.

Пинт кивнул и вытащил из кармана смятую пачку: в ней осталась всего одна сигарета. Он разорвал сигарету пополам и жадно закурил.

Через пять минут с торжествующим видом появился Стратонов.

– Успел! – сказал он и протянул Пинту маленькую черно-белую фотографию. – Скажите, вы никогда прежде не видели эту девушку?

Тот (как показалось Стратонову, с некоторой опаской) взял карточку и некоторое время внимательно изучал ее.

– Нет, – сказал он, возвращая фото.

– Хм, – Стратонов криво усмехнулся и убрал фото в карман. – Значит, они не знакомы? Я имею в виду – ваша… э-э-э…

– Майя Токарева – моя соседка, – пришел на помощь Пинт и получил в ответ недоверчивый взгляд.

– Ну да… Ваша соседка и последняя из пропавших – Ольга Соснина. Значит, они не знакомы?

– Думаю, нет. Хотя я, конечно, не знаю всех Майиных подруг… Но мне кажется…

– Вот-вот. Они даже не знакомы друг с другом. Конечно, первое, что приходит на ум: это – дело рук какого-нибудь маньяка…

Пинт покачал головой.

– Нет, я так не думаю. – Он замолчал. В самом деле, не рассказывать же этому оперу про ТЕТРАДЬ. Он сомневался, что ТЕТРАДЬ станет заниматься такой ерундой.

– Вы знаете, – Стратонов огляделся и заговорщицки понизил голос. – Я тоже так не считаю. Маньяки действуют по-другому. Во-первых, у них есть собственный сексуальный стереотип, а все девушки непохожи друг на друга. Это раз. А во-вторых… Маньяк выбирает свою жертву спонтанно. А в этих исчезновениях просматривается какая-то преднамеренность. Спланированность, если хотите.

Пинт вздрогнул.

– Что вы имеете в виду?

Стратонов картинно усмехнулся. Он старался придать лицу некую загадочность и… может быть, значительность. Словом, то выражение, которое он часто репетировал, но так и не мог нацепить на себя в родном отделении.

– Фотографии… Казалось бы, маленькие клочки бумаги, а как много они могут сказать… – Евгений чуть было не добавил "пытливому уму", но вовремя удержался.

При слове "фотографии" Пинт снова вздрогнул, и Стратонов подумал, что он выглядит слишком нервным.

– Да, фотографии… – наконец промолвил Оскар. – Маленькие клочки бумаги… Знаки…

– Вот-вот. Знаки! И знаете, что говорят эти знаки?

Пинт с тоской посмотрел на Стратонова.

– И что же они… ВАМ говорят?

– Говорят, что тут все не случайно. Обычно в личном деле каждого абитуриента их пять штук: стандартная полоска минус одна, которая наклеивается на экзаменационный лист. А у ЭТИХ девушек – всего четыре.

Стратонов остался доволен произведенным эффектом. Пинт застыл и смотрел на него, не отрываясь. Казалось, он даже не дышал. Евгению давно не приходилось встречать столь благодарную аудиторию, и это подзадорило его еще больше.

– Ну, есть еще кое-что общее, – продолжал разглагольствовать Евгений, видимо, забыв о существовании таких слов, как "служебная тайна". – Все они довольно миловидны, – "но не лучше Юли", – подумал он про себя, – у них у всех – прекрасные аттестаты…

– А сколько их всего? – перебил его Пинт.

Стратонов опешил.

– Как "сколько"? Пять…

– Нет. Я не то имею в виду. Сколько всего девушек, у которых в личном деле по четыре фотографии вместо положенных пяти?

Теперь настала очередь Стратонова застыть и с усилием глотать воздух.

"Черт побери! Ведь эта мысль лежала на поверхности! Она все время крутилась у меня в голове, но я…".

Похоже, слова этого мужчины начинали сбываться – он действительно мог помочь.

Стратонов обернулся. Без пяти шесть. Они быстро переглянулись с Пинтом и бросились вверх по ступенькам.

– За мной! – командовал Евгений, пробегая мимо охранника. Тот уже видел его несколько раз за сегодняшний день и поэтому знал в лицо.

За пять минут им удалось пробежать по всем деканатам. Везде повторялось одно и то же: Стратонов совал секретаршам под нос красные корочки, просил немного задержаться и, не тратя времени на объяснения, мчался дальше.

Наконец они оказались на последнем, четвертом этаже. Здесь был деканат филологического. Перед дверью с начищенной латунной табличкой Евгений замялся и обратился к мужчине: