Руслан Передельский - Чугунные облака

Я не мог смотреть без отвращения на вещь, подаренную человеком, который буквально привёл меня к весьма болезненной травме плеча. Взяв её в руки, я крепко сжал приятную на ощупь люксовую ткань, представляя в своих руках голову Андрея. Видимо, я стал проникаться настоящей ненавистью, прямо ни чем не хуже братца. Мне хотелось разорвать эту толстовку на два куска, представляя что так же разорвётся его пропитанный желчью и злобой крошечный мозг.

– Подарок брата – прошептал я себе под нос, разглядывая пафосного змея рядом с красными полосками на рукавах кофты.

– Да это же идеальный вариант для сегодняшней ночи – в восторге улыбнулся мой личный стилист на сегодняшний вечер.

Я молча пошёл к углу комнаты, в котором одиноко стоял мусорный бак, заполненный вырванными страницами из тетради и неудачными домашками. Без никаких лишних объяснений и сожалений, под озадаченные вздохи своего друга я бросил клятую толстовку к остальным отходам. Мне не нужны были его подачки. Теперь идея подарить мне кофту заиграла по-новому. Видимо, этот гандон захотел меня приодеть, таким образом говоря что мой гардероб ему не по вкусу. Теперь в его подарке ничего кроме унижения я не видел.

– Я конечно в курсе о всех ваших тёрках, но почему не сделать широкий жест и не отдать роскошную толстовку мне? – с надеждой в голосе спросил у меня Ярослав

– Как мне узнать, не обоссал ли Андрей её перед тем как подарить? – равнодушно бросил я, в очередной раз посмотрев на свой сногсшибательный образ в зеркало. Да уж, я сам себя не узнавал, а ещё оставался последний штрих в виде искусственного загара, который сделал бы из меня настоящего ублюдка из двухтысячных. В сумме с очками – я буду новым человеком, которого бы родная мать не узнала, не то что обдолбанный маньячела.

А идеально красивая тёмная толстовка, о которой мечтают десятки таких же подростков как я, осталась лежать в том вонючем мусорном контейнере. Агрессивные змеи, изображённые на руках ассоциировались у меня с Андреем, который подобно этим млекопитающим незаметно подкрадывается, долго продумывая хитроумный план, и затем болезненно кусает, оставляя глубокие следы не только в теле, но и в душе, не готовой к такому от своей, как я говорил ранее, «родственной души».

Эти же яркие золотистые змеи украшали белую толстовку Андрея, почти идентичную моей, только другого цвета и с парой еле заметных отличающихся деталей.

– Я покупаю Владу такую же толстовку как и тебе! – кричала Надин в фейс тайме ещё в начале года, стоя посреди парижского магазина Гучи, в камеру показывая так сильно понравившуюся Андрею белую кофту.

– Нет-нет-нет, это будет конец света если какой-то нищебродный кочевник, скитающийся без цели по разным городам, оденет такую же кофту!как и я! – раздражённо возразил мой дорогой двоюродный брат. О да, за то время что мы не виделись он стал по-настоящему другим человеком, с каждым днём всё больше и больше пытаясь возвысить эго над всеми остальными.

– Не смей так говорить на своего двоюродного брата! – строго обрезала Надин, ловля на себе удивлённые взгляды учтивых консультантов в белых рубашках. Тогда, она ещё была с ним. Опора и поддержка. Советчик и жизненный помощник. Те бесконечные звонки по Face Time, лившиеся на телефон Андрея бесконечной рекой, и на которые он часто раздраженно реагировал, показательно отбивая их при своих друзьях, казались ему лучшими моментами в жизни. Ведь такого больше не будет. Никогда. Одной лишь своей недомолвкой он навсегда вышел из зоны доверия матери. А у Надин невероятно тяжело туда попасть. Она никогда его не простит, и как же ему жить без её прощения?

Если бы она хоть один разок ответила на его звонок, то он бы вновь стал самым уверенным парнем которого только видал этот свет. Ведь она его сделала таким. Создала па камешкам парня-картинку с нуля. Заложила понятие красоты и вкуса. Привязала мужскую обаятельность и харизму. А также научила всегда нести себя выше остальных, создавая правила жизни а не свыкаясь с ними. Всю ту гордость, которую Надин обрела только после выхода замуж она отдала своему чаду, который в один день предал её. Просто не пожелал сказать о том, что его гадкий лысый отец который, как она надеялась, сейчас пытался вылечить самую ужасную венерическую болезнь подхваченную от неизвестной секретарши, предал её. И сидя на белоснежном пляже Сардинии, скрытым от посторонних глаз виллами Роналду и Королевы Елизаветы, она не желала ответить на многочисленные звонки сына, разрывающие её телефон.