Руслан Передельский - Чугунные облака

Бабушки вставали на цыпочки, пытаясь подслушать разговор шэрифа с Геной. По большей части парень лишь кивал, я прекрасно понимаю, где он тогда находился и почему не говорил: в глубине себя, далеко от суеты и страха, плавая в мыслях, фантазиях, мечтах, в мире бесконечно далёком от шерифа пахнущего перегаром.

В участок нас пообещали не везти, спасибо на этом. На сигнал «ЧП» к подсолнечному полю съехались: два грузовика скорой, две машины полиции, полицейский-стажёр на байке и с десяток жителей соседнего посёлка. Шпана галдела, обсуждая личность погибшего. «Вроде как спортсмен, мой старший брат с ним дружил. Он к нам домой приходил с ним проект делать.»

«Да врёшь ты!»

«И вовсе нет!»

В центре этого балагана находились мы: промокшие, грязные, напуганные, напоминающие актёров в какой-нибудь пьесе. Место рядом с машинами скорой помощи и шерифом – сцена, зрители – всё окружающие. Почётная главная роль как всегда досталась какому-то выскочке Владу, черт бы его побрал. Уже надоел на сцене мелькать, дорогу молодой крови и новым лицам!

Меряя захудалую дорогу шагами я осматривал лица собравшихся вокруг. Бесспорно, смотрели они на меня с чёткой ненавистью, небрежностью. Они видели во мне врага, убийцу, ловко скрывающего свою настоящую сущность. Интернет, социальные сети и сплетни в унисон доказывали что я тот самый, тот кровожадный и хладнокровный – убийца.

В толпе приглянулась красноволосая девчонка, собравшая свои огненные патлы в толстую дульку. Жёсткие карие глаза наполнились слезами, обрывающимися вниз, на красные пухлые щёки.

Не знаю, почему именно она так привлекла моё внимание. Возможно (возможно!) она была немного секси. Большая грудь, пухлые красные губы, нахальный взгляд. Такие нравятся пацанам, я её насквозь вижу – дерзкая и холодная. Но сейчас она явно была растеряна и опустошена. Может быть знала убитого?

Уловив моё внимание она бросила последний взгляд на белоснежную машину, повернулась спиной, на которую накинута рваная джинсовка, и растворилась в десятках голов и тел.

Взгляд заскользил по толпе далее, наткнувшись на очередные обильные слёзы. Долговязый, худощавый, на скелетоподобном теле накинута серая футболка «Марвел». Такие я часто видел в «Forever21”, когда жил в столице. Они как раз выкупили патент на одежду с героями Дисней, а это ох какой гигантский выбор персонажей. Можно заманить к себе и ГИК-фанатов Звёздных войн, и малолетних любительниц Золушки с Эльзой, и прыщавых обожателей Мстителей.

Длинная чёлка, точь-в-точь как у Бибера в лучшие годы, до того как он связался с наркотой, скрывала лоб. Удивительно было видеть на лице этого парня столько слёз.

Ещё одна жуткая тайна омрачила существование всего города. Ещё один подросток, ещё одна смерть, ещё один ужас…

Поцелуй с мёртвой. Её разговор стал бы для меня очередной галлюцинацией, если бы не её привкус на моих губах. Хитрая мёртвая стерва знала что делать: в подтверждение своего существования она оставила след на губах, свой собственный вкус, запах, холод прикосновения. Она знала, чертовка, что я почувствую её, запомню и не смогу выкинуть из головы.

Закончив окидывать шумную толпу беглым взглядом я перевёл взгляд вверх, на чистое тёмное небо усыпанное мелкими звёздами. Тучи улетели, хоть и казалось что моё небо больше никогда не будет безоблачным. Ночь выкидывает свои сюрпризы, оставляя горькое послевкусие, ощущение, будто всё происходившее нереально, какой-то безумный мрачный кошмар.

Удивительная вещь: думаю, вы помните что в тяжёлые моменты я имел привычку поднимать глаза вверх, к звёздам. Смотреть на голубое небо, радоваться солнцу, с восторгом осматривать круглую луну. В небе я всегда искал надежду на лучшее будущее, на то, что всё вновь станет на свои места. Может быть из-за этого зимой или в конце осени, когда моё небо затягивали бесконечные тучи, на землю опускался воздушный туман и в самом воздухе застывал аромат безнадёги, я уходил в затяжную депрессию. Много думал и ещё раз думал, уходил в себя, грустил, испытывал головные боли. Но тучи уходили, и я, как цветок после таяния снега, опять становился счастливым.

Сейчас даже в излюбленном небе я не видел надежды. Я смотрел вверх, и с безумным шумом участившегося пульса сердца понимал, что никогда ничего больше не встанет на свои места. Теперь всё по другому, и этот страх будет жить со мной вечно.

Высокие подсолнухи прогибались под порывами ветра, который то начинал бушевать, то впадал в спячку. Скорая помощь отъехала, полицейский-стажёр собирался запрыгнуть на мотоцикл и скрыться восвояси. Шериф оставался, всё ещё пытаясь выманить хоть слово из Гены с упорством рыбака, пытающегося славить Марлена в шторм.